Меридон (др.перевод)
Шрифт:
Я боялась, что Перри из таких.
Я даже не сердилась.
Я думала, что понимаю – он не может ничего с собой поделать. Думала, что внутри я все еще нищенка, и деньги на толстых кусках бумаги никогда не казались мне по-настоящему моими. Еще я подумала, что сердце мое не влечет ни к этому браку, ни к жизни, которую я вела.
Богата я или бедна, замужняя или одинока – ее больше не было. Я не могла себя убедить, что все это имеет значение. И я очень немногого ждала от Перри.
Я знала, что он пьет. Догадывалась, что он
Но что-то нужно было делать. Мне нужно было увидеться с Перри, сообщить мистеру Фортескью, сказать леди Кларе.
Я вздохнула. Горло у меня не стало болеть меньше, голова раскалывалась от усталости. Я подошла к кровати и подумала, что прилягу ненадолго, отдохну, подожду, когда вернется Перри, и поговорю с ним.
Наверное, я задремала, потому что очнулась я, когда часы пробили три, и некоторое время спустя услышала спотыкающиеся шаги и шум падения на покрытой ковром лестнице. Я подняла голову, но не шевельнулась. Потом я увидела в свете камина, как очень медленно повернулась дверная ручка.
В комнату, шатаясь, вошел Перегрин.
Я лежала тихо и не произнесла ни слова. Из-под ресниц я наблюдала за ним. Он шагнул в комнату и закрыл за собой дверь.
– Тс-с-с, – сказал он самому себе и захихикал.
Я лежала молча, ожидая, что за этим последует: пьяное раскаяние, бурные объяснения, слезы, обещание исправиться?
Он тихонько подошел к моему туалетному столику, потом раздался скрежет – Перри воткнулся в стул.
– Осторожно! – громко пожурил себя он. – Не шуми! Не надо ее будить! Утром ее ждет сюрприз!
Я приоткрыла глаза пошире. Я как-то не ожидала, что Перри будет весел. Думала, он пришел за последними десятью гинеями, а может быть, за моими драгоценностями.
В мерцающем свете догорающего огня я увидела, как он вытащил что-то из кармана, какие-то бумаги, а потом услышала звон монет.
– Перри, бога ради, что ты там делаешь? – спросила я, сев в постели.
Он отпрыгнул, как олень.
– Черт, Сара! Не кричи на меня так, я пытаюсь сделать тебе сюрприз! – сказал он.
– Один уже сделал, – сдавленно сказала я. – Ты меня ограбил, Перри. Векселя на тридцать три тысячи, выписанные мне, исчезли из ящика, и я знаю, кто их взял.
– Ты про эти? – радостно спросил Перри.
Я потянулась за свечой и зажгла ее. Он махал мне пучком бумаг. От внезапного света я прищурилась. Это были те же векселя.
– Ты принес их обратно? – удивленно спросила я. – Ты не играл?
– Я выиграл! – объявил Перри.
Он нетвердыми ногами подошел к кровати и ухватился за один из столбиков балдахина. Глубоко засунул руки в карманы и выгреб кучу бумаг и монет.
– Я выигрывал, выигрывал и выигрывал! – сказал он.
Радостно захихикал и рассыпал по моей постели расписки и монеты.
– У
– Сколько? – спросила я, вновь чувствуя себя дочерью игрока.
Перри отложил мои векселя и вывернул остальные карманы, свалив на покрывало кучей монеты, расписки и банкноты.
В общей сложности вышло двадцать две тысячи.
– Перри… – потрясенно произнесла я.
Он кивнул, сияя улыбкой.
– Безосказочно! – удовлетворенно сказал он.
Мы помолчали.
– Ты не должен был брать мои деньги, – сказала я.
Он поморгал.
– Мне пришлось, Сара, – сказал он. – Я бы тебя спросил, но тебя не было. Мне пришлось. Мама говорила, что наденет бриллианты, когда тебя будут представлять ко двору – мне нужны были деньги.
Я нахмурилась.
– Какое отношение бриллианты твоей мамы имеют… – я остановилась. – Ты что, проиграл их? – спросила я.
– Заложил, – мрачно ответил Перри. – Мне нужно их вернуть, Сара, не то я пропал. Она дает мне так мало денег, что у меня не получается не наделать долгов. А недавно я подобрал ключ к ее сейфу. Это было до начала сезона, я знал, что он ей несколько месяцев не понадобится. Так что я их утащил и заложил.
Он мрачно помолчал пару мгновений, но потом его лицо озарилось.
– А теперь я смогу их вернуть! – радостно сказал он.
Он взглянул мне в лицо.
– Ты ведь не против, нет? – спросил он.
– Ты вор, – сказала я. – Вор, пьяница и игрок.
Вид у Перри был покаянный.
– Но я же все-таки выиграл, – заметил он.
– И я не лучше, – сказала я. – Я была воровкой, шулером и лошадиным барышником. Ты – то, чем ты должен быть, Перри. Но больше у меня никогда не воруй.
Он просиял.
– Я тебе пообещаю, – предложил он. – Я больше не буду у тебя воровать, и у мамы не буду воровать, и не буду ничего вашего закладывать. Все это было ужасно, Сара, я думал, что не смогу их вернуть и она узнает!
Я кивнула. Я могла себе представить, как страшно ему было.
– Хорошо, – сказала я. – Я возьму с тебя обещание. Ты больше не будешь воровать ни у меня, ни у мамы. И я никогда не буду у тебя воровать или обманывать тебя.
Он протянул мне мягкую ладонь с длинными пальцами, и мы крепко пожали друг другу руки.
– Договорились, – сказала я. – Теперь собери свой выигрыш с моей постели, мне надо поспать, у меня горло горит огнем.
Перегрин собрал бумаги и снова распихал их по карманам. Он тщательно пересчитал мои векселя и положил их на туалетный столик, потом прибавил к ним гинеи, которые брал у меня взаймы.
Затем он снова подошел к кровати и склонился надо мной. Я чувствовала на своем лице его теплое, сладкое от бренди дыхание.
– Доброй ночи, Сара, – тихо сказал он и поцеловал меня в щеку. – Доброй ночи, мой лучший друг.