Меридон, или Сны о другой жизни
Шрифт:
— Ну, потому что сэр Руперт ведет себя как страстный человек, — ответила я, подумав. — Он думает, что влюблен в меня, и будет ждать, чтобы на его любовь ответили. А я не могу это сделать.
— А Пери согласен на это? — Ее губы скривились в презрительной усмешке.
— С Пери мы друзья, — защищаясь, сказала я.
— Вы никогда не целовались и он ни разу не прикасался к вам? — продолжала расспрашивать леди Кларенс.
Я почувствовала, что краснею.
— Мы об этом не думаем, — смущенно произнесла я. — Таково наше решение.
Она кивнула.
— А
С этими словами она поднялась со стула и медленно направилась к лестнице, волоча за собой меховой палантин.
— Нет, — удивленно ответила я.
Я так привыкла думать о Пери как о человеке, лишенном всяких желаний, что была почти шокирована, когда его не в меру проницательная мать предположила, что он имеет любовницу.
Леди Кларенс на мгновение застыла, поставив маленькую, обутую в атласный башмачок ножку на первую ступеньку лестницы.
— Я полагаю, он в состоянии иметь наследника? — жестко спросила она. — Как вы думаете, Сара, он не импотент?
Мое лицо хранило такое же непроницаемое выражение, как у нее.
— Он осознает свой долг, — кратко ответила я.
Она смягчилась и улыбнулась мне.
— Тогда все в порядке, — сказала она, будто вопрос о наследнике был самым важным в ее жизни. — Доброй ночи, моя дорогая.
В ответ и я пожелала ей доброй ночи и проводила ее глазами.
Я подумала о тех женщинах, которых видела когда-то с отцом. О Займе. О потаскушке Кэти. И я поняла, что в жизни своей не видела более красивой и более бессердечной женщины, чем та, которая вскоре станет моей свекровью.
Такие поздние ночные разговоры не мешали мне рано просыпаться по утрам, как только на улице начинался шум. Следующее утро после бала было необыкновенно солнечным, и я рада была отправиться на прогулку с Кеем.
Уже похолодало. Пока мы ехали по улице, я даже замерзла. Грум, сопровождавший меня, кутал нос в теплый шарф и вообще имел такой вид, будто предпочел бы этот час провести в постели.
Кей, заложивший ушки назад, как он всегда делал в городе, внезапно насторожился и выпрямил их, а затем издал радостное ржание. Высокая крупная фигура верхом на крупном гнедом жеребце выпрямилась и направилась к нам.
— Уилл Тайк! — воскликнула я, и мое сердце подпрыгнуло от радости.
Он просиял в ответ, и мы обменялись крепким рукопожатием. Думаю, если бы я не сидела на лошади, я с удовольствием кинулась бы ему на шею.
— Как вы поживаете? — сразу заговорил он. — Как они обращаются с вами? У вас такое бледное лицо. Вы, что, нездоровы?
Я рассмеялась и положила руку ему на плечо.
— Перестаньте! — сказала я. — Со мной очень хорошо обращаются. Просто я поздно ложусь и, возможно, поэтому выгляжу усталой. Но я счастлива. Лучше скажите, все ли в порядке в Вайдекре?
— Да, — ответил он. — Все нормально. Землю вспахали и посадили озимые. Яблоки уродились очень хорошо, да и сливы тоже. Мы сделали хорошие запасы на зиму. Так что дома все в порядке.
Я проглотила комок, застрявший в горле. Уилл казался посланцем из
— Хорошо сейчас в Вайдекре? — Конечно, это был дурацкий вопрос, но других слов я не могла подобрать.
— Да. — Его улыбка была понимающей. — Розы все еще цветут, хотя для них уже поздно. Вода в Фенни стоит так высоко, что вы даже не узнаете нашу речку. Листья на деревьях пожелтели, и ласточки уже улетели, по ночам громко кричат совы, а луна — такая огромная и желтая. Я скучал без вас.
Я тихонько вздохнула и замерла. Уилл перевел глаза с моего лица на Кея.
— Меня привели в Лондон дела, — сказал он. — Но я пообещал себе, что не уеду, не сказав вам об этом. Я понимаю, что вам было интересно съездить в Лондон, посмотреть, какова здесь жизнь.
Уилл минутку помолчал, а потом продолжал мягко и убедительно:
— Теперь вы все это видели, побывали на балах и станцевали с лордами. А сейчас пора возвращаться в Вайдекр. Я пришел сказать вам это и могу проводить вас домой. Ваша спальня ждет вас. Мы могли бы быть там уже к полуночи. Все будут так рады вашему возвращению.
По улице громко загрохотала тележка молочника, и Кей отпрянул, мне пришлось успокаивать его.
— Поедем с нами в парк, — предложила я Уиллу. — Кею нужно размяться.
— Я провожу мисс Лейси, — кивнул он груму. — А вы ступайте домой и выпейте чего-нибудь горячего. А то у вас такой вид, будто вы умираете от холода.
— Так и есть, — благодарно отозвался слуга и обратился ко мне, сняв замусоленную шапку: — Мне вернуться к парадному крыльцу за лошадью, когда вы закончите прогулку, мисс Лейси?
— Нет, — ответила я. — Я сама приведу ее к конюшням.
Он повернул лошадь и направился домой, а мы с Уиллом поскакали в парк.
Он рассказывал мне последние новости: о недавно родившемся в Экре ребенке, которого назвали Сара, о том, что викарий, вернувшись после недельного отсутствия, обнаружил, что за это время никто не ходил в церковь. О бродяге, который попрошайничал в деревне, а потом стащил все белье, сушившееся на веревках. О цыганах, опять раскинувших табор на общественной земле, — они делали это всегда, но в этом году появились очень рано, что предвещало холодную зиму.
— В общем, все как обычно, — закончил Уилл с улыбкой.
Мы скакали бок о бок спокойным галопом. Кей, будто помня о наших вечных состязаниях, прядал ушами и все время вытягивал голову вперед. Я его едва удерживала.
— А как дела у вас? — поинтересовался Уилл. — Здесь все так, как вы ожидали?
— Время покажет, — пожала я плечами.
Глянув искоса на Уилла, я решила рассказать ему всю правду. О преимуществах новой жизни: о нарядах, шляпках, утренних прогулках. О странных людях, которых в обществе принимают за нормальных. Я рассказала ему о моих молодых поклонниках, и он хохотал так, что чуть не упал с лошади, услышав о сэре Руперте, катающемся по кушетке.