Merry dancers: продолжим?
Шрифт:
— Ты ничего не помнишь? Совсем ничего? — он порывисто заключил её лицо в ладони и поцеловал в лоб. — Ох, что же с тобой стряслось…
Взгляд Авроры переместился к дверям, где стоял хмурый дедушка, вовсе не собирающийся выражать беспокойство. Глядя поверх очков, он терпеливо ждал, когда Абрахас закончит выражать радость по поводу того, что супруга пришла в себя, и медленно постукивал пальцами по сгибу локтя. Взгляд его не предвещал ничего хорошего.
— Дедушка…
— Абрахас, не оставишь нас с Авророй наедине? — спросил Альбус, подходя к кровати. — Я бы хотел провести осмотр, — он демонстративно взял её запястье
Тот не стал возражать, несмотря на очевидную таинственность их предстоящего разговора и, предупредив, что зайдёт попозже, покинул спальню, плотно прикрыв за собой дверь. Напряжение, ощущавшееся Авророй, было сродни вины осужденного перед Визенгамотом. Резко одернув полы тёмно-серой мантии назад, Альбус присел на кровать и, обхватив руками колено, распрямил плечи.
— Давно я в отключке? — спросила Аврора, стараясь не поддаться искушению опустить взгляд; только сейчас она заметила, что несколько пальцев её рук были перебинтованы.
— С позавчерашнего вечера, — донесся ответ без особых эмоций. — Не хочешь мне поведать, откуда у тебя было экспериментальное зелье, а главное, зачем ты его приняла?
— Взяла на том эксперименте над мистером Хедли, — честно призналась она, не спрашивая, как дедушка узнал.
— Что ты помнишь из того, что произошло после того приёма? — беседа всё больше напоминала следственный допрос; Аврора лишь мотнула головой, вызвав у Дамблдора некий звук, похожий на расстроенный рык.
— Совсем ничего?.. Ты едва не убила мистера Каспара Крауча на глазах у его жены и ребёнка, — с недоверием к собственным словам произнёс он, наблюдая искреннее ошеломление на лице внучки.
— Я? Зачем? — Аврора испуганно вздохнула. — Что произошло?
Альбус поправил очки и снова нахмурился.
— Абрахас говорил, что ты точно призрак возникла на пороге гостиной — бледная и промокшая до нитки. Сжимая в руке волшебную палочку, ты, не останавливаясь, ринулась прямо к Каспару… Вовремя почувствовавший неладное Гордон Лестрендж, находившийся рядом, выбил волшебную палочку из твоих рук Экспеллиармусом, но ты набросилась на опешившего Каспара голыми руками… — Дамблдор взглянул на перебинтованные пальцы Авроры. — Ты была похожа на взбесившуюся гарпию, пыталась выцарапать ему глаза; в итоге, только втроём — Абрахасу, Цигнусу и мистеру Розиру удалось оттащить тебя, при этом они так же получили мелкие увечья.
— За-зачем я это сделала? — заикаясь на полувсхлипе, спросила она, чувствуя, что начинает дрожать всем телом.
— Ты кричала… Половину слов разобрать не удалось, все уловили лишь невнятные угрозы лишить его жизни, однако при этом ты сама называла его убийцей…
Аврора сделала над собой усилие, чтобы извлечь из памяти хоть что-либо, но не могла ничего припомнить после принятия зелья; те события просто выключили, но она прекрасно помнила, какие мысли посещали её до произошедшего, только не могла связать их воедино. Причем тут Каспар? Это ведь Том был… Наверняка…
— Ты совершила ужаснейшую ошибку. По моим подсчетам ты выпила тройную дозу зелья, Аврора. Разве я не говорил тебе, что передозировка может быть опасна сумасшествием? Судя по картине, которую я смог составить со слов Абрахаса, ты была на грани… Если бы не помощь Гордона Лестренджа, — упоминание этого человека не принесло Альбусу приятных ощущений, — он, слава Мерлину, неплохо смыслит в колдомедицине и смог усыпить
Аврора с ужасом представила, какой позор пришлось перенести Абрахасу, когда его взбесившаяся супруга едва не прикончила одного из приглашенных. Она повременила рассказывать все свои подозрения дедушке, поскольку не была уверена в своих опасениях. Причастность Каспара не даст ей покоя до тех пор, пока не будет найден верный ответ. Определенно, если мозг Авроры среагировал таким образом, то тот человек в маггловском доме Уидмора мог быть только Каспаром, ведь до этого при случайной встрече в Хогвартсе он отчаянно благодарил её за информацию о местонахождении Эзраэла…
— Дедушка, я не хотела, просто… Я не знаю, что на меня нашло, — сделав щенячьи глазки, простонала Аврора, намереваясь вызвать сожаление. — Я понимаю, что могло произойти нечто ужасное, это зелье ведь не до конца… Прости меня…
— Боюсь, что твои извинения тут не помогут, зелье в таком количестве может в будущем вызвать некоторые побочные эффекты. Драконья кровь имеет специфическое свойство накапливаться в организме… Возможно, стоит опасаться повтора этого приступа. Будешь находиться под моим наблюдением, а пока отдыхай… Советую тебе пока приостановить свою музейную деятельность и побыть дома, изображая больную.
Альбус не повышал голос, однако был разочарован в Авроре, несмотря на то, что сейчас она выглядела, как побитая собака, и, конечно же, сожалела о содеянном.
…На время хвори, по придуманной дедушкой версии, вызванной контактом с одним из растений теплицы, Люциуса забрала к себе Друэлла — для матери троих дочерей, мечтавшей о сыне, это было праздником, тем более что семья Малфой, пока еще на шуточном уровне, договорилась с семьёй Блэк, что когда Люциус подрастёт, то возьмёт в жёны одну из их девочек. Авроре приглянулась добрая и покладистая Андромеда, несмотря на то, что Люциус с ней не слишком-то ладил.
Аврору одолевали мысли об Адаре, что могла неправильно расценить произошедшее в теплице, ведь она могла рассказать об этом Абрахасу и испортить мирную семейную жизнь. Семейное спокойствие являлось самой дорогой ценностью, которую супруги Малфой берегли как зеницу ока, придя к этому после трудностей, пережитых ими в былые времена. Идеальная с виду семья действительно была идеальной, и вряд ли кто-то мог в этом усомниться, если бы не появление Тома… Аврора с содроганием вспоминала его жуткий поцелуй и грубость, она не могла поверить в искренность его чувств, зная слишком много о человеке, которого когда-то считала близким. Его прикосновения казались грязными, и отмыться от них не помогали даже самые чудодейственные и дорогие средства гигиены. Но самым страшным наказанием было смотреть в глаза Абрахасу, и не подозревавшему о случившемся. Чувство вины не преследовало бы Аврору так сильно, если бы не стыд за то, что в какой-то момент она поняла, что если бы не Адара, то она могла бы сдаться. Несбывшаяся любовь к Тому не вернулась, однако обострённые чувства из-за его вызывающего поведения внезапно подсказали, что он наконец-то в её руках… Если бы не тот факт, что этот самовлюблённый мужчина не оказался убийцей. Об обстоятельствах смерти Эвелин Аврора разумно решила не рассказывать Абрахасу, дабы не бередить старые раны.