Merry dancers: продолжим?
Шрифт:
Аврора с благоговением оглядела интересующие её артефакты: латы древнего китайского императора, глиняный сосуд с прахом жрицы древнего Египта (якобы в нём была заключена её магическая сила, способная дать волшебнику бессмертие взамен на его душу), ритуальные ножи племени Майа. Но что-то в рубиновом кубке токкэби показалось ей странным: один драгоценный камень отсутствовал, на его месте зияло углубление. Может, так и было? Аврора приступила к выполнению задачи, развернув пергамент со схематичным изображением зала, точками и очередностью проверки магической ауры. Задумчиво вздохнув, она отсчитала от витрины с манекеном, одетым в римские доспехи — так же являвшиеся средоточием отнюдь не Светлого волшебства, несколько шагов и включила детектор, тут же затрещавший пронзительным металлическим скрежетом, улавливая волны Тёмной магии. Быстро записав показания встроенного датчика, она переместилась дальше, не обратив внимания на посторонний звук, раздавшийся в помещении, заглушённый скрежетом детектора. Покусав кончик пера, Аврора отошла в дальний угол возле одной из колонн и едва не подпрыгнула
— Надо же, как интересно, — пробубнила она себе под нос, обнаружив, что скопление Тёмной магии так же оказалось и в других противоположных от выставки углах зала. Она и представить не могла, что причиной этого были вовсе не выставленные на стендах артефакты, а затаившееся в темноте нечто, бесшумно следующее за ней по пятам…
Внезапно детектор пронзительно затрещал, стрелка на мониторе дернулась до десяти баллов, задрожала, но даже этот звук не мог заглушить гортанного рычания, раздавшегося совсем близко. Аврора обернулась, чтобы встретиться взглядом с безликим существом намного ниже её ростом, чьи глаза мерцали из темноты потусторонним огнём. Будто эскизный набросок, вокруг глаз стали вырисовываться линии — очертания вытянутого носа, звериного оскала; линии, загораясь огнём, очертили уши, как у собаки, и туловище животного, стоявшего на четырех лапах. Оцепеневшая от ужаса Аврора едва удержала равновесие, увидев не один, а несколько хвостов животного, похожего на Патронуса своим мерцанием. Кажется, она узнала светящееся красным пламенем существо-дух. Девятихвостая лисица* — существо из азиатских приданий, которое явно было настроено враждебно — кажется, её раздражал звук, издаваемый детектором, лиса скалилась, явно собираясь напасть на Аврору, боявшуюся сделать лишний вздох. Осторожным движением пальцев, она выключила прибор, искренне надеясь, что дух не собирается причинять ей вреда. Но откуда он здесь? Она осторожно скосила взгляд на каменный кубок на постаменте, в котором отсутствовал один рубин. Как же она раньше не заметила? — крышка кубка была чуть сдвинута. Нет, там же должен был быть токкэби!
Все девять хвостов светящегося зверя, точно языки пламени, горели, освещая до этого сумрачный выставочный зал. Откуда же взялась эта лисица? Аврора не помнила ни строчки записи в каталоге экспонатов о Кумихо, Хули-Цзин или Кицунэ, как называли этот дух в разных азиатских странах. Каждое движение заставляло существо рычать, но Аврора всё же медленно и осторожно попятилась назад, готовясь к точному выпаду руки — на последний день рождения Том прислал ей специальный футляр для ношения палочки, популярный у боевых магов, крепящийся на запястье и оснащённый особым механизмом. Именно сейчас это приспособление могло оказаться как нельзя кстати, только — какие заклятия использовать?
— Тише-тише, сейчас я просто уйду и… — но не успела Аврора договорить, как лисица, воинственно распушив все девять хвостов, бросилась на неё и в прыжке получила в грудь Ступефаем.
Заклятие, на удивление, не прошло сквозь неё, а врезавшись в грудь, срикошетило в сторону, отбросив лису на стену. Тут же сработала сигнализация, завывшая сиреной на весь музей. Ступефай отскочил прямиком в глиняный сосуд, разбив его в дребезги и подняв в воздух клубы хранящегося в нём праха. Тряхнув пушистой гривой, существо встало на лапы и, кажется, разозлилось ещё больше. Аврора бросилась к выходу, но не успела — когтистая лапа метнулась к её спине и не только рассекла её глубокими порезами, но и обожгла кожу пламенем. Вскрикнув от боли, Аврора запустила Импедиментой через плечо и по жалобному скулению определила, что заклинание попало в цель. До выхода оставалось около десятка футов, но спасло бы её это перемещение? Она неистово закричала, прося о помощи, и больше не поворачивалась к существу тылом. Одной рукой держалась за кровавую рану, располагавшуюся чуть ниже шеи на спине, Аврора выстреливала всеми известными ей боевыми заклинаниями, надеясь избежать жутких когтей и изрыгаемого пастью пламени. В зале эхом отдавались её крики и отсвечивали от покрытых тёмным кафелем стен всполохи разноцветных заклятий и взмахов хвостов лисицы. Несколько артефактов разбились, другие упали с витрин, а один даже начал испускать чёрный, клубящийся дым, смешиваясь с прахом из разбитого глиняного сосуда.
Ужас охватил душу, когда, не успев среагировать, Аврора оказалась придавлена к полу тяжелыми лапами прыткой лисицы. Взвизгнув от страха и боли, она стала беспорядочно тыкать по телу животного палочкой куда попало. Но в следующий момент почувствовала нечто странное — боль от ожогов пропадала, лиса, сомкнув клыкастую пасть, смотрела на неё, не замечая неприятных тычков волшебной палочки — она гипнотизировала Аврору, которая была не в состоянии отвернуться, потонув в омуте невероятно красивых пламенных глазниц, в которых простиралась, казалось, целая жизнь — жизнь Авроры. Мельком пронеслось лицо Тома и шпили башен Хогвартса, родная рейвенкловская гостиная и даже Выручай-комната. Лисица вытягивала из неё воспоминания, а вместе с тем и энергию… Аврора вдруг почувствовала такое изнеможение, что едва не потеряла сознание, продолжая рассматривать картины собственного прошлого. Сзади послышался крик госпожи Янг, ещё не успевшей покинуть здание музея, ещё чьи-то голоса, и над головой пронеслись молнии
Когда госпожа Янг отбросила лисицу мощным заклятием в дальний угол зала, девушка, лежащая на полу, уже была без сознания…
***
Сноски:
53 градуса по Фаренгейту — примерно 17 градусов по Цельсию.
Девятихвостая лисица — http://ru.wikipedia.org/wiki/Хули-цзин
Токкэби, Токкаккви (“одноногий бес”), Хoджу (“хозяин пустоты”), Ымхоги (“дух тьмы и пустоты”), Маннян, в корейской мифологии нечистая сила из разряда квисин. Согласно одному из описаний на голове Токкэби рог, борода его красноватого цвета, тело зелёное, но бесплотное. По представлениям средневековых корейцев, обладал свойствами силы тьмы. Народная мифология и фольклор содержат большое число разновидностей Токкэби. Считалось, в Токкэби превращаются предметы домашнего обихода и вещи, бывшие в долгом употреблении (веник, кочерга, сито, осколки гончарных изделий, тряпьё). С людьми Токкэби поддерживает дружеские отношения, хотя и любит проделывать шутки над ними. Особенно он привязан к тем, кто носит фамилию Ким. Поэтому его нередко величают “Учитель Ким”. С помощью волшебных сил он мог превратить болото в равнину, перейти через бескрайнее море, проникнуть в запертое помещение, влезть в закрытый горшок и т.д.
========== Выбор свободы ==========
– Чего пялишься? – волшебник с безумным взглядом близко посаженных глаз нервно затянул пояс рваного на плечах пальто, будто старался что-то припрятать.
– Простите, сэр, - зачем-то извинился Абрахас; у него и в мыслях не было смотреть на бедняка, хотя его потрепанная шляпка-канотье действительно могла привлечь внимание: верх тульи отсутствовал, и торчащий оттуда пушок седых волос не мог не позабавить. За тоненькой фигуркой этого человека на витрине «Всё для квиддича» блестел новизной плакат, рекламирующий товарищеский матч между командами Осмингтонские Осы и Коростели Кенмэр. Капитаны команд в окружении игроков жали друг другу руки и дружелюбно улыбались в объектив. Плакат пестрел форменными одеждами – у Ос черно-желтых цветов, с изображением осы на груди, у Коростелей изумрудно-зеленых мантий с двумя обращёнными спиной друг к другу желтыми “К” на груди. Абрахас вдруг подумал, что уже очень давно не брал в руки метлу и не интересовался спортивными новостями из-за постоянной суеты вокруг их с Цедреллой помолвки, назначенной на пятнадцатое ноября.
– Ну и иди куда шел! – срываясь на фальцет, рявкнул пройдоха, напоминая о себе; сам он, однако, уходить не собирался.
Пропустив его слова мимо ушей, Абрахас поправил манжеты плаща, чуть отодвинул цилиндр к затылку и пошёл мимо, не расслышав последних, вряд ли приятных слов бедняка. Косой переулок шумел голосами продавцов и покупателей, а также криками всевозможных животных в зоомагазине неподалёку. В субботу, как всегда в выходной день, Косой переулок жил бурной жизнью, несмотря на то, что предшкольная суета уже прошла, и в магазинах не толпились дети с родителями. Во «Флориш и Блоттс» был ажиотаж, очередь тянулась с улицы от самого магазина готовых платьев «Мадам Малкин». Бросив взгляд в витрину, Абрахас увидел, как сидя за письменным столом, обложенным книгами в одинаковых обложках, сидит волшебница в яркой желтой мантии и с улыбкой ставит автографы на первых страницах; напротив нее, прикрыв в восхищении рот ладонью, стоит молодая девушка, переминаясь с ноги на ногу. Получив свой подписанный экземпляр, она что-то затараторила и, вцепившись в руку писательницы, затрясла её так сильно, что та едва удержалась на стуле, чтобы не упасть. Небольшой плакат, приклеенный к витрине «Флориш и Блоттс» гласил: «Патриция Сильверстоун приглашает поклонников своего творчества на автограф-сессию по случаю выхода её нового романа под названием «Тайны Девоншира»» и сегодняшняя дата «29 сентября». Галдящая очередь нетерпеливо поглядывала вперед и на часы, висящие на металлическом шесте над выходом из магазина.
Абрахас по обыкновению держал путь в Гринготтс; белоснежное здание с массивными колоннами резко контрастировало с разноцветными магазинчиками с кричащими рекламами всевозможных товаров и сероватыми черепичными крышами. Паренек небольшого роста белил при помощи волшебной палочки, извергающей краску, висящую над входом в банк встречающую табличку с предупреждением о том, что, дословно, воровать оттуда «бесполезно и опасно для жизни». Снующие туда-сюда посетители постоянно норовили задеть стремянку, шатаясь на ней, парень постоянно хватался за табличку, так что, скорее всего, именно поэтому весь с ног до головы был в белилах. Протиснувшись боком в приоткрытую дверь, Абрахас с недовольством заметил на своём идеально вычищенном ботинке каплю краски. Чертыхнувшись, он стер её простым очищающим заклинанием и направился к третьему слева гоблину, сидящему на высоком стуле – Думнкопфу, ведущему сейф его семьи. Почти возле самой стойки на него налетела волшебница, укутанная в темную мантию с накинутым капюшоном, полностью скрывающим её лицо, и едва не сбила с ног.
– Извините, сэр, - пропищала она и зашагала к выходу.
– Мисс, мисс! – крикнул вслед охранник в синей форме, находящийся возле Абрахаса. – Вы обронили! – он нагнулся и поднял с пола нечто напоминающее сережку. Осмотрев её, он впал в легкий ступор – это была пробка от сливочного пива, закрепленная самодельным крючком из проволоки. Абрахас насторожился, ощутив смутное волнение, и, когда волшебница обернулась на зов и пошла прямо на него, он заметил выбившийся из-под капюшона локон светлых волос, ниспадающий по плечу. Тут уже нетрудно было догадаться, кто перед ним, только один человек имел ослепительно белый цвет волос и носил чудные сережки…