Merry dancers: продолжим?
Шрифт:
— Аврора, что с тобой? — начала было Цедрелла, подходя ближе, но Абрахас неожиданно опередил её и жестом попросил не приближаться.
Конечно он смекнул всё сразу, как настоящий и знающий друг попросил Цедреллу подождать на улице, на что она непонимающе нахмурила брови, но спорить не стала. Аврора позволила увести себя в сторону дома, не отказалась от предложенного стакана воды, задумчиво глядя сквозь пространство. В серых глазах не было слёз, только тоска, размером с вселенскую скорбь. Она не притронулась к воде, а просто держала стакан меж ладоней, не пытаясь вернуться в реальный мир.
— Ну, что мне теперь с тобой делать? — пытаясь
— Что мне с собой делать… — монотонно отозвалась Аврора, продолжая сверлить взглядом зигзагообразный узор обоев комнаты. — Я пыталась, Абрахас, пыталась понять, что же заставило его исчезнуть, — она хмыкнула и едва не выронила стакан, забыв о нём. — Может, это я сделала что-то не так?
— Почему ты не писала мне так долго? — неожиданно перебил он, припоминая, что последнее письмо пришло два месяца назад. — Ладно, Мерлин с ними, с письмами… Скажи мне, как помочь тебе? Аврора, я сделаю всё, что угодно, только, пожалуйста, постарайся думать не только об… этом, — запнувшись, завершил Абрахас, и вдруг она повернула к нему голову, глаза цвета облачного неба показались недовольными, а может, недоверчивыми.
— Всё, говоришь? — она угрюмо приподняла правый уголок губ. — Скажи мне тогда честно, ты знал, что Том вот так испарится, не сказав ни слова? Ты ведь говорил тогда: «не хочу, чтобы ты потом расстраивалась», не так ли?
Абрахас впал в лёгкий ступор, он даже не успел сразу среагировать на неожиданные обвинения, да еще и столь повышенным тоном:
— Я… я не знал, Аврора! — возмутился он искренне. — Да разве я молчал бы о подобном? — но внутренний голос настойчиво напоминал, что он умолчал о многом другом и о причинах, почему они с Томом безостановочно ругались на Рождество. — Зачем ты говоришь мне это? Неужели… неужели ты мне не писала только по этой причине? Мерлин! Да как ты вообще могла подумать такое? — он сглотнул, едва не перейдя на хрип.
Она вздрогнула и отсела подальше, сжав несчастный стакан с водой до побеления пальцев, и выглядела испуганной. Впрочем, весь запал возмущения Абрахаса прошел быстрее, чем появился, он вдруг действительно почувствовал себя виноватым, только не за исчезновение Риддла, а из-за того, что так и не передал Авроре его послание и металлическую сову, искренне надеясь, что без этого она забудет Тома быстрее. Кажется, он ошибался, и теперь не знал, как отдать их ей… Однако перед ним сидела добрая и отходчивая девушка, какой он знал Аврору всегда, пускай какое-то время она позлится, но уже давно пора понять, что по отношению к ней стоит быть более честным…
— Абрахас, прости, я не…
— Квинси, — скомандовал он, перебивая, решив избавиться от истязающего его совесть послания поскорее, пока не передумал.
Вызванный эльф выполнил данное ему поручение и принёс господину то, что тот просил — бумажный пакет, запечатанный степлером так прочно, будто Абрахас надеялся, что тем самым ему удастся запечатать и свою совесть. Аврора смотрела на него непонимающе, когда он встал и повернулся к ней спиной, пряча взгляд.
— Ты можешь злиться на меня сколько угодно, — плечи его понуро опустились. — Я по своей глупости счёл, что без этого ты забудешь Риддла быстрее.
— Что ты имеешь в виду? — настороженно прошептала Аврору, вдруг почувствовав неладное; отставив стакан на журнальный столик, она скосила глаза на бумажный пакет в его руках. — Без чего я забуду Тома быстрее? — тон становился всё подозрительнее
— Он оставил для тебя послание…
— Так ты знал! — воскликнула Аврора, вскочив с дивана; задетый ногой журнальный стол вздрогнул, и из стакана на гладкую лакированную поверхность выскочило несколько капель. — Ты знал, что он исчезнет! И ты только что лгал мне, глядя в глаза! Да как же так?! — уже сквозь слёзы кричала она, моментально переходя в истерику.
Аврора хотела выбежать из комнаты, чтобы отправиться домой камином, ведь личные апартаменты Абрахаса находились совсем недалеко, но не могла сдвинуться с места, ощущая только дрожь и всеобъемлющую безысходность. Руки ходили ходуном, ноги же напротив, точно налились свинцом — ещё никогда она не испытывала ничего подобного. Поступок того, кого она всегда считала другом, можно было охарактеризовать одним словом — предательство, но она даже и подумать не могла… Абрахас повернулся вполоборота и, не глядя ей в глаза, не в состоянии найти нужных слов, просто протянул ей влажный от взмокших пальцев пакет.
— Я не хотел, чтобы ты читала это письмо, я просто не мог лишить тебя надежды, — негромко сказал он, стараясь взять себя в руки.
— Надежды? О чём ты говоришь? О какой надежде? Ты только что говорил, что хочешь, чтобы я быстрее забыла его! Ты сам веришь в то, что говоришь? Как ты не понимаешь… — она, встрепенувшись и выйдя и оцепенения, вырвала из его рук пакет одним резким движением и тут же разорвала бумагу. Бархатная коробочка упала на ковер, раскрылась, и кулон в виде совы отскочил в сторону, тихонько звякнув сегментами, скрепленными маленькими металлическими кольцами. Конверт с письмом был вскрыт, судя по всему, Абрахас осмелился прочитать его.
Взгляд Авроры бешено метался по строкам, руки сотрясались всё сильнее. Ровный отрывистый почерк Тома каждой острой буквой резал сердце на части:
«…Когда ты получишь это письмо я буду уже далеко, — так начиналось бездушное штампованное послание, будто Том и не пытался вложить в него хоть какие-то чувства. — С прискорбием хочу сообщить, что вынужден уехать на неопределённый срок по важным делам. Как бы тяжело ни было расставание, но обстоятельства таковы, что я не могу на них повлиять. Не жду, что ты поймёшь меня, однако ты всегда знала, что с моими амбициями — преступление сидеть на месте, и отдавать свою жизнь работе в захолустной лавке тёмных артефактов. Я решил заняться поисками себя, наконец, осознать, к чему предрасположено моё сердце, к чему я должен стремиться. Имей я такую возможность, я бы взял тебя с собой, однако моё путешествие может таить в себе некоторые опасности.
Ты вольна забыть обо мне, но я всё же оставлю за собою право надеяться, что в твоём сердце сохранится хоть крупица воспоминаний обо мне и наших встречах. Расставание — всегда бремя, но помни, Аврора, рядом с тобой постоянно будет близкий человек. Хоть мы и не ладили в последнее время, я с уверенностью могу сказать, что только Абрахас сумеет позаботиться о тебе, так, как я делал это сам на протяжении трех лет с самого нашего знакомства. Совсем скоро ты закончишь академию и вступишь во взрослую жизнь, наполненную новыми событиями, друзьями, а может, даже новыми печалями. Твоя грусть из-за меня постепенно стихнет, превратится в светлые воспоминания, наполненные улыбками: так ты обретёшь свою память, пусть и не ту, которую потеряла, но твою собственную. Если нас когда-нибудь сведёт судьба, надеюсь, ты не будешь держать на меня зла.