Merry dancers: продолжим?
Шрифт:
— Мама, не прикидывайся слепой, Аврора едва держится, — негромко, но жестко парировал Абрахас: — И пожалуйста, не называй это ролью, мы не в театре, а на свадьбе — на моей свадьбе, если ты помнишь. Если для вас с отцом всё это — спектакль, то будь добра, хоть иногда скрывай свои истинные мысли.
Леди Арабелла оскорбленно приподняла брови и чуть отстранилась, но не остановила вальс.
— Твой отец и я упорно трудились, чтобы сделать из Авроры настоящую леди и вот твоя благодарность? Спишу это на нервы, но впредь думай, с кем ты разговариваешь, — напомнила она негромко, укоризненно сверля его взглядом. — В конце концов, сам ты не выглядишь таким уж несчастным, — они синхронно улыбнулись проплывающей мимо паре заместителя министра магии с супругой. — Аврора делает всё правильно, что удивительно… Мне кажется,
— Мама, она выглядит так, будто находится под Империусом, я вижу, как тяжело ей держать себя в руках, — на этот раз тон Абрахаса напоминал, скорее, жалобу, глаза больше не выражали откровенной враждебности. — Я не имел права так поступать с ней, никто из нас не имел на это права.
Взгляд Арабеллы снова посуровел, она не собиралась осуждать сына, но и терпеть его самоуничижительную наивность на протяжении долгих месяцев уже больше не могла.
— Послушай, Абрахас, — серьезно начала она. — Я тебе уже не раз говорила, но повторю ещё раз: по счетам нужно платить. Аврора сама взяла тот чек, это означает лишь её согласие. Относись к этому как к бартеру — тут все получают собственную выгоду. Я удивляюсь твоим рассуждениям, я считала, что когда Аврора взяла этот треклятый чек, ты всё же немного потеряешь в уважении к ней, но… Похоже, наша святая невинность не в состоянии вызывать негатив. Заметь, я ни в коем случае не осуждаю её.
— Я понимаю, мама, — согласился Абрахас. — Я хоть и испытывал некие разногласия с самим собой, принимая решение жениться на ней, однако, как ты и говорила, лучший вариант в моей жизни вряд ли представится. Думаю, что с ней я теоретически могу стать счастливым. Но Аврора…
— Прекращай винить себя за подобные мысли, каждый хочет комфорта в своей жизни, тем более, когда речь идет о человеке, с которым придется жить рука об руку всю оставшуюся жизнь. Это не эгоизм, который ты так старательно вынашиваешь в себе — это лишь способ выживания, — Арабелла посмотрела на танцующих мужа и сноху, которые выглядели вполне неплохо. Луи что-то вполголоса нашептывал ей. — Не кори себя, сынок, думаю, что когда-нибудь Аврора оценит то, что мы ей дали. А теперь иди к ней и позови ко мне Луи, боюсь, он слишком увлёкся разговорами с твоей женой…
Абрахас сдержанно кивнул, поклонился, отпуская мать из объятий — она ответила легким реверансом — и отправился к своей супруге мимо Друэллы с Цигнусом, даже не взглянувших на него…
***
В комнате витал глубокий аромат благовоний: персика, сандалового масла и чуть горьковатых свежих трав, что придавало ей некоторую схожесть с молельней в буддистском храме. Приглушенный свет волшебных светильников придавал белоснежным свадебным простыням золотистый оттенок, а дерево столбиков кровати делал насыщеннее, темнее. Плотно задёрнутые шторы скрывали россыпь искорок звёзд, загорающихся на небе, едва освещающих сад, где разгуливала молодежь, прячась от света фонарей, словно неправильные мотыльки. Неподалёку послышался, но сразу же потонул в тишине чей-то возглас восхищения очередной скульптурой, редкий смех раздавался то тут, то там, пугливо затихая, точно смеющиеся находились в библиотеке. Соловьи завели свои трели, исполняя вечернюю песнь, прогоняя за горизонт последние розовые облака и возвещая начало ночи…
Абрахас решительно и резко расстегивал манжеты рубашки, думая, что медлительность повлечет за собой ещё большую неуверенность. Он воистину боялся смотреть на сидящую на кровати, облокотившись на изголовье, Аврору, уже облаченную в длинный, полупрозрачный халат. Будто стремясь занимать как можно меньше места, она ютилась между подушек, подогнув под себя ноги и, не поднимая взгляда, прикрывала руками грудь, хоть под халатом находилось купленное специально по случаю свадьбы изысканное кружевное бельё. Её волосы, выпущенные из прически, ниспадали по плечам мягкими волнами.
Когда Абрахас решительно стянул с себя рубашку и, подойдя к кровати, стал расстёгивать брюки, Аврора, кажется, перестала дышать, но не шелохнулась и не посмотрела в его сторону. Лишь только когда, раздевшись, он скользнул под одеяло, натянув его чуть выше бедер, она сглотнула ком в горле и, на секунду плотно сомкнув веки, с трудом перевела взгляд со своих колен на него. Чуть растрепанный, он выглядел неряшливо — однако плотно
У Абрахаса был определенный опыт с Эвелин и, в отличие от Авроры, он уже не считал столь близкие отношения между мужчиной и женщиной чем-то табуированным, а воспринимал предстоящее действо как нечто естественное, тем более, она теперь была его женой, что подразумевало исполнение супружеского долга и считалось вполне нормальным.
— Иди ко мне, — полушёпотом произнёс он, протягивая руку, другой приподнимая край одеяла, пытаясь хоть как-то направить молодую супругу.
На удивление, Аврора, точно по команде, вытянула ноги под одеяло и неловко позволила притянуть себя. Коснувшись кожи живота Абрахаса, этот ужасный шелковый халат вызвал неожиданные мурашки, пробежавшие по позвоночнику. Аврора нервно вздохнула, когда, развязав пояс, Абрахас мягко и осторожно стянул ткань с её напряженных плеч, не прерывая зрительного контакта. Всколыхнувший шторы порыв ветра заставил дрогнуть свечу в ближайшем подсвечнике, Аврора снова пугливо моргнула. Мерлин, она так беззащитна, её робость можно было назвать милой, если бы не ужас в ясных серых глазах, словно она сорвалась с обрыва и летит в пропасть. Абрахас с сожалением осознал, что она старается не касаться его, тогда, обхватив её лицо ладонями, он аккуратно приподнялся и прежде чем поцеловать, на мгновение задержался всего в дюйме от её лица, давая ей возможность собраться с мыслями.
Она отвечала на поцелуй неохотно, едва шевеля окаменевшими губами; не владея собственным телом, позволила Абрахасу оказаться над ней, целовать свою шею, ключицу, но при этом смотрела в потолок стеклянными глазами. Он бы никогда не причинил ей боль, однако чувствовал, что она страдает, неумело пряча её за одеревеневшими ладонями, оказавшимися на его спине. Никогда ещё они не видели друг друга нагими. Являясь близкими людьми, лучшими друзьями, они оба испытывали разной степени потрясение. Кружево больше не прикрывало кожу, позволяя губам Абрахаса чувствовать её бешено колотящееся сердце, рвущееся наружу из едва вздымающейся груди. Аврора подавила тихий стон, но он, скорее, был исполнен ужаса, чем отклика на его ласки. Абрахас не отстранялся, чуть приподнял её и снова прильнул к губам, стараясь делать всё правильно, не торопиться. Он ощущал собственное нарастающее возбуждение и, как совершенно нормальный молодой человек, легко поддавался буйству гормонов; несмотря на ситуацию, он не мог не любоваться её маленькой симметричной грудью, каждым изгибом её тела. Аврора была прекрасной девушкой с хрупкой, миниатюрной фигурой, платиновой, точно шерсть единорога, копной волос и россыпью редких родинок на животе. Леди Арабелла научила её ухаживать за собой, сильно изменила, сделала женственной, и вряд ли найдётся хоть один здравомыслящий мужчина, который мог бы сказать, что Аврора непривлекательна.
Она зажмурилась так сильно, что перестала различать проникающий сквозь веки свет ламп, когда, на мгновение отстранившись, Абрахас собрался перейти к главному… Но секунду-другую неизвестности в полной тишине ничего не происходило, лишь его тёплая ладонь неподвижно лежала на её бедре…
— Открой глаза, — попросил Абрахас, но Аврора подчинилась не сразу, а лишь когда почувствовала, как его ладонь исчезла с бедра. Распахнув веки, она старалась не смотреть на его оголённый торс, точно он представлял собой угрозу, хотя в какой-то степени это было именно так. — Если тебе неловко, я могу погасить свет, — он неопределенно вздохнул, думая, что совершенно не это хотел сказать. — Понимаю, сложно перейти к другим отношениям так быстро, но нам нужно завершить ритуал…
— Я понимаю, Абрахас, — она вытащила из-под головы подушку и прикрыла ею грудь. — Это…
— Я знаю, как тебе трудно, — перебил он, но внезапно осёкся и сложил ладони у лица; обручальное кольцо блеснуло в свете ламп, привлекая к себе внимание. — Мне точно так же нелегко, зная насколько… другими были наши отношения, находиться с тобой в одной постели, Аврора, но незавершенный ритуал может повлечь за собой последствия. Ты осведомлена об этом, — утвердил он. — Можешь хоть чуточку расслабиться? Стоит всего лишь преодолеть смущение, я не буду грубым с тобой, — совершенно серьезно добавил Абрахас. — Если я тебе настолько противен…