Merry dancers: продолжим?
Шрифт:
— Нет, что ты! — глаза Авроры вспыхнули возмущением, но затем она густо залилась краской. — Дело не в этом. Ты прав, смущение можно преодолеть, но я очень боюсь…
Искреннее непонимание, отразившееся в его глазах, заставило её продолжить:
— Я боюсь боли…
Мгновение на лице Абрахаса читалось всё то же непонимание, затем он едва не потерял дар речи, сообразив, что она имеет в виду.
— Ты… девственница, Аврора? — он и предположить не мог, что подобное возможно, и только после её смущенного, до ужаса медленного кивка, не скрывая удивления, спросил: — Но ты и Том, ведь вы встречались довольно длительное время, и потом… Тогда, в общежитии, вы выглядели так,
— Прекрати, — она ощущала подступающую к горлу неловкость, понимая, что Абрахас заводит подобные темы немного не к месту, виною всему был его шок. — Нет, между нами ничего не было, — собрав все силы, сказала Аврора ровным голосом. — Когда я несколько лет назад попала в Мунго с переломами, целители диагностировали моё состояние полностью и, конечно же, проверяли всё от и до. Чтобы со мной ни делали, и кто бы это ни был, Абрахас, они не растлили меня, — речь давалась ей с трудом, точно челюсти склеили Суперлипкие Ириски Пэдди. — Ужасно нелепо, что меня так пугает боль, правда? — она подавила смешок.
Он не тронул её… Мерлин, этот гадкий Том Риддл не прикасался к ней! Ощутимо ускорился пульс, но на сердце стало несколько легче; Абрахас был благодарен судьбе и вовсе не потому, что мечтал стать у неё первым — нет, и в мыслях подобного не было. Он ликовал, зная, что этот черствый, злобный сухарь, которого он ненавидел всеми фибрами своей души, не опустился до подобного в своих интригах. Странное ощущение быстро прошло, потому что оставались другие, более важные проблемы и их стало куда больше…
— Что мы будем с этим делать? — озвучил он мысли вслух, не ожидая ответа.
— У меня затекли ноги, — Аврора отвела взгляд в сторону, напоминая Абрахасу о слегка неудобной позе.
Прикрывшись сползшим одеялом, он перекатился и упал на подушку, предоставив Авроре время для размышлений и, видимо, зря…
— Что будет, если мы не завершим ритуал? — спросила она негромко.
— Мама говорила, что её троюродная тётка вскоре после свадьбы заболела драконьей оспой, хотя уже перенесла её в детстве. Она едва не умерла. Это и могли быть последствия, — вспомнил Абрахас.
— А что случилось с её мужем? — взгляд Авроры бесцельно блуждал по комнате, пытаясь зацепиться хоть за что-нибудь. Заблудившийся мотылёк, присевший на штору, шевеля крылышками, и тот, протиснувшись в складку, улетел осаждать фонари вместе с роем сородичей.
— Она не знает, но предполагает нечто подобное… Аврора, серьезно, лучше не рисковать, даже я слышал, что несовершение последнего условия брачного ритуала чревато… — но Абрахас уже успел пожалеть о своих словах, так как она моментально сникла, выпятив нижнюю губу. — В конце концов, мы уже давно не дети, чтобы так реагировать на секс, — её уныние постепенно стало раздражать. — Ты моя жена! Ты изначально знала, что тебе придется заниматься со мной любовью, ты ведешь себя как маленький ребенок! А тебе, между прочим, уже двадцать один год и в августе официально будет двадцать два! Не пора ли начать принимать взрослые решения и не подвергать себя опасностям, что и так преследуют тебя по пятам? — он и не заметил, как перешел на гневное шипение.
— Вот значит, что ты думаешь обо мне? Что я несостоявшаяся личность, неспособная адекватно и трезво мыслить? Поэтому ты считаешь, что возраст может стать отличным аргументом для вступления в интимные отношения? — Абрахас и подумать не мог, что она отреагирует именно так на его слова, которые должны были стать всего лишь моральной встряской и сигналом к действиям. Ноздри Авроры раздувались от возмущения, в глазах не осталось ни капли смущения, лишь ясный праведный гнев владел ею: — Да, теперь
— Не скрывай настоящих причин, Аврора, — ледяным тоном процедил Абрахас, надменно повернув к ней лицо и уже не задумываясь, произнёс следующие слова, ставшие самой серьёзной его ошибкой: — Ты всё ещё любишь этого негодяя, и что-то ты не выглядела разочарованной, когда вы занимались в твоей комнате в общежитии непонятно чем, но уж точно не древними рунами…
В последний год Абрахас стал часто получать пощёчины…
***
Оглушительный взрыв раздался в маленькой комнатушке, заставив затрястись дом и заходить ходуном скудную мебель в количестве одного пузатого потертого шкафа с покосившейся дверью и узкой кровати с тумбочкой, из которой вылетел один ящичек, приземлившись на деревянный пол. В месте взрыва образовалось внушительное углубление. В помещении клубами догорающего пепла и клочков бумаги тихо оседали последствия заклинания. Снизу по скрипучей лестнице, топая тяжелыми сапогами, стал подниматься хозяин лачуги, больше напоминающей приют для бездомных, а сейчас, благодаря вороху образовавшейся золы, осевшей на мебели пылью — место необитаемое и заброшенное. Удивительно, что подобную мощь выдержали окна, хотя нет, в квадрате форточки, точно молния, навечно запечатленная в стекле, появилась длинная трещина с ответвлениями.
Хозяин дома, по обыкновению заселяющий в свободную комнату проезжих или просто туристов, чтобы заработать прибавку к основному доходу, появился в дверях маленькой спальни с испуганным выражением лица. Он заболтал что-то на тоскском диалекте*, позабыв, что принимает у себя шотландца, внезапно замер в нерешительности и замолчал, увидев, как приятный парень с отличным воспитанием, тихий и спокойный, которому он предоставил жильё около трех месяцев назад, стоит посреди запорошенной пеплом и мелкими обрывками бумаг комнате с зажатой в руках палкой, похожей на вязальную спицу, только толще. С искаженным яростью лицом, придающим ему вид убийцы-психопата, он шевелил губами, шепча неподдающиеся дешифровке слова или звуки, похожие на шипение змеи, а с его «вязальной спицы», точно с какого-то китайского фейерверка, сыпались красные искры.
— Мистер МакФи! — непонимающе воскликнул хозяин дома, хватаясь за седую голову. — Что случилось? — выдал он свои скудные познания английского языка. — Я требовать объяснить, что вы тут натворить! Немедленно!
Тяжелый взгляд, обратившийся на него, мог по давлению посоперничать с бетонной стеной, упавшей на человека. Старик не отличался боязливостью и потому быстро взял себя в руки, окинув оставшееся от комнаты свирепым взглядом.
— Вы заплатите за это! — взбеленился он, угрожающе взмахнув кулаком.
— Я так не думаю, — холодному тону юноши вторила устрашающая ухмылка.
Хозяин дома едва не расхохотался, когда МакФи направил на него прекратившую искрить вязальную спицу, но саркастичный вопрос по поводу дурацкой палки потонул в его горле, когда из неё вырвался зелёный луч и ударил старика в грудь, с грохотом повалив навзничь…
Том Риддл равнодушно отвернулся от трупа и, приманив свои вещи из шкафа заклинанием, быстро сложил их в небольшой походный рюкзак.
Старик, которому не потрудились прикрыть веки, навечно остекленевшим взглядом взирал на валяющийся возле его лица клочок подгоревшей, чуть вздыбившейся от пламени фотографии счастливо улыбающейся девушки в подвенечном платье…