Merry dancers
Шрифт:
— Он ушел на стадион, кажется, хотел забрать свою метлу, с ней что-то не так, — объяснил Кребб; поежившись, он взглянул за окно, где нещадно хлестал ливень, оставляя на стекле разводы, раздваивающиеся в маленькие ручейки, словно язычки змей.
— А Йен Розир где?
— Он пошел к директору…
Староста вылетел из слизеринской гостиной, игнорируя вопросы в спину, на которые у него не было времени давать ответы. Нужно было срочно найти Цигнуса и поговорить с ним, и не важно, что Том не взял верхнюю одежду — это не имело значения. Откинув назад полы школьной мантии, он перешел на бег. Несколько лестниц наверх и Риддл уже спешил к ближайшему к стадиону выходу из замка, не замечая участившегося дыхания,
— Том! — окликнул его чей-то голос. — Где ты был? Я везде ищу тебя!
Он уже собирался выйти на улицу под проливной дождь и проигнорировать зовущего, но его позвали снова:
— Том! Уилкисы собрались в Министерство!
Он застыл как вкопанный, так и остался держать железную ручку большой двери во двор. Адреналин молниеносно подскочил в крови.
— Нужно что-то делать, они уже покинули больничное крыло! Там был такой скандал!
Риддла дернули за рукав; глазами полными ужаса он взглянул на принесшего дурные вести человека; Абрахас точно так же, как и он раскраснелся от быстрого кросса и тяжело дышал. От всегда аккуратно уложенной прически не осталось и следа, создавалось впечатление, что по его голове проехался Ночной рыцарь на полной скорости, но следующий жест Малфоя дал ответ о его всклокоченном виде: он запустил пальцы в волосы и в бессилии растрепал их.
— Что же делать? Эвелин, она… она была так зла на Друэллу, — Абрахас задыхался, — она… мне не удалось повлиять на неё, Том!
«Это конец… Друэллу посадят, Мерлин!»
Абрахас всё ещё тянул мантию Тома на себя, словно пытался подстегнуть того к какому-то решению. Взгляд Риддла забегал из стороны в сторону, он не знал что делать…
— Нужно найти Цигнуса, немедленно! — сквозь зубы проговорил он и попытался открыть дверь на улицу, но Абрахас снова дернул его на себя.
— Нет времени, они уже идут к главному выходу, директор пытался как-то повлиять, но… этот Мердок Уилкис такая задница! — Абрахас переходил на крик и уже не понимал что городит, ведь отца Эвелин можно было понять, как и саму Иви, ставшую жертвой запрещенного заклятия.
Риддл рванул с места, но отнюдь не на улицу, он понесся в сторону ближайшего коридора, которым можно было добраться до главного входа Хогвартса. Малфой бежал за ним чуть ли не вприпрыжку, словно за ними гнался сам Дьявол. Несмотря на появившуюся одышку и ломоту в теле, ребята не притормаживали. Абрахас едва не пробежал мимо Риддла, когда тот внезапно остановился у небольшого выступа, на котором стояла каменная чаша, обвитая резной змеей.
— Что ты делаешь, мы должны бежать! — Абрахас совершенно не представлял, как можно остановить родителей Эвелин, но почему-то в экстренной ситуации стал рассчитывать на Тома.
Том не ответил, а сделал резкий пасс рукой, и ему прямо в ладонь вылетела волшебная палочка, закрепленная на запястье.
— Агуаменти! — крикнул он, направляя палочку, но немного не рассчитал с силой заклинания, и струя воды чуть ли не водопадом обрушилась в каменную чашу, окатив слизеринцев брызгами. Малфой наблюдал за этим действием как громом пораженный, но молчал, больше не в силах напоминать тому о времени.
Большая чаша быстро наполнилась водой, как только с края полилась маленькая струйка и попала на каменную гадюку, её хвост затрещал звеньями; змея, словно живая повернула голову к Тому, высунула маленький раздвоенный язычок и зашипела. Больше всего Абрахаса испугало не это, а то, что Риддл зашипел ей в ответ… Странные звуки, словно слова шепотом, произнесенные наоборот лились из его рта…
Малфой оцепенел от открытия, что Риддл является змееустом и уже не замечал ничего вокруг, а между тем, чаша вместе со змеёй со звуком передвигаемого камня выехала вперед, а за ней стала перестраиваться стена, камни образовали
— Быстрее! — крикнул он, выводя Абрахаса из оцепенения.
Проглотив застывшие в горле вопросы, Малфой рванул за Риддлом, тот снова прошипел что-то на парселтанге, змея позади прошептала в ответ, и арка моментально исчезла, оставив только каменную стену. В переходе по очереди зажигались факелы, стоило ребятам приблизиться к темноте. Коридор был узким и пустынным: тут не было картин или каких-либо дверей, лишь голые стены по обе стороны и занавесы из паутины, которые Риддл расшвыривал в разные стороны волшебной палочкой. Этот странный переход через пару десятков метров кончился тупиком, и Абрахасу пришлось резко затормозить, чтобы не врезаться в спутника. Том затих и закрыл глаза, вновь его озадачивая.
— Чисто, — резюмировал он, словно видел сквозь стены.
И снова это леденящее душу шипение, при котором даже изменялось лицо: ноздри Тома раздувались, а глаза смотрели в одну точку в стене, казалось, что сейчас он по-хищному наклонит голову вбок. Арка, образовавшаяся вместо тупика, оказалась гораздо меньше предыдущей, и ребятам с их ростом пришлось пригнуться, чтобы пройти. Абрахас не сразу понял, где он очутился, но обернувшись к проходу, едва не столкнулся нос к носу с хмурым стариком на полотне, если можно так сказать про картины. Салазар Слизерин хоть и не двигался, но могло почудиться, что взирал высокомерно, словно Малфой ему что-то сделал. Может, основателю не понравилось, что о тайном проходе за его картиной теперь знает еще один человек. Том убежал далеко вперед и уже завернул в холл, где находились главные двери в замок. Получается, что этот тайных ход сэкономил минут пять изнуряющего бега по замку, если оценивать расстояние от их точки отправления, но как так получилось? Абрахас уже сталкивался с тем, что коридоры этого замка приводили его в неожиданные места, а тайны за некоторыми дверями могли оказаться просто немыслимыми.
На этот раз Абрахас всё же врезался в Тома, словно изваяние застывшего за поворотом.
— Чего ты… — но Малфой умолк, он, точно как и Том стал свидетелем странной сцены у входа в Хогвартс и даже забыл про сбившееся дыхание — он вообще перестал дышать.
Дамблдор и Диппет в компании Монтгомери, Меррисот и Слагхорна стояли в стороне, с опасением поглядывая в эпицентр криков. Подавленная семья Розиров: отец и мать Друэллы крепко держались за руки — они хоть и были аристократичных кровей, но сейчас выглядели зажатыми, несчастными по сравнению с взбешенным Мердоком Уилкисом, почему-то кричащим на Йена Розира и Цигнуса Блэка. Причем здесь Блэк? Он-то что тут делает? Абрахас вспомнил, что имя сокурсника каким-то боком фигурировало ещё в больничном крыле…
— …вас никоим образом не касается мое решение, мистер Блэк, ещё вы пытаетесь вставить свои пять кнатов! — повышал голос Уилкис. — Я уже наслушался заступников Друэллы Розир! — Мердок гневно взглянул на группу профессоров, держащихся вместе, и на родителей виновницы.
— Мистер Уилкис…
— Директор Диппет, я всё сказал, знайте, об этом преступлении узнают все, Визенгамот посадит Друэллу в Азкабан…
— Но она всего лишь оступилась… — неожиданно перебил Блэк, надеясь на здравомыслие мага.
— Мистер Блэк, — снова навис мужчина над сжавшим кулаки парнем, — я не намерен продолжать разговор с тем, кто к делу не имеет никакого отношения, и точка! Довольно я наслушался, похоже, что никто из вас даже не пытается найти вины в поступке мисс Розир.
Аристократ краснел от гнева, а четкий пробор темно-каштановых волос наоборот контрастировал белизной кожи головы. Цигнус попытался ещё что-то сказать, но Мердок просто развернулся и, бросив уничтожающий взгляд на семью Розиров, пошел к дверям.