Шрифт:
====== Пролог ======
О петлях времени, парадоксах, и о том, как трудно быть лучом света в тёмном царстве.
Солнце уже давно скрылось за Запретным лесом, по ночному небу плыли тяжелые свинцовые тучи. Всё изменилось. Даже погода благоволила Тьме: ни единый лунный лучик не падал на промёрзшую землю. Снег отказывался выпадать, словно это было непозволительно для сил природы. В прошлом году в это время над всегда неунывающим Хогвартсом уже кружила метель, а около теплиц профессора Спраут и во внутреннем дворике стояли снеговики с веселыми рожицами и заколдованными морковками вместо носа, меняющими свой цвет каждые полчаса. Школьный смотритель — угрюмый старик Филч – шаркая
Хогвартс всегда был для Джинни шумным, а ещё уютным и домашним, даже поздними вечерами тёплый свет исходил из окон башенок. Однако сейчас в них не мелькали тени учеников, готовящихся ко сну. А может, она просто потеряла счет времени, и замок уже спал? Рядом с Джинни, кутаясь в зимнюю мантию, брёл Невилл, чуть позади, вместе с Хагридом, одетым в неизменную кротовую шубу – Луна, будто не замечающая пронизывающего холодного ветра, норовившего забраться под воротник; от них двоих доносились перешептывания. Кажется, что ещё совсем недавно Джинни гуляла с Хагридом вместе с Гарри, Роном и Гермионой... Сердце ёкнуло. Переживания за друзей, которые находились неизвестно где, не покидали её ни днем, ни ночью.
Валясь с ног от усталости, мысленно пересчитывая свежие мозоли и маленькие ранки на ладонях (результат недавней встречи с детенышами твердолобиков, питомник которых Хагрид устроил в глубине Запретного леса), они медленно приближались к главным дверям замка, предвкушая спасительный сон. И хотя живот урчал от голода, Джинни и не помышляла отправиться на кухню, чтобы попросить домашних эльфов о позднем ужине или, вернее сказать, о раннем завтраке. На пороге их встретили Филч и его надоедливая кошка миссис Норрис. Напоследок Джинни подняла лицо к пасмурному ночному небу в надежде на одну-единственную снежинку, которая так и не коснулась её веснушчатого лица.
— Спокойной ночи, Хагрид! — чересчур жизнерадостно произнесла Луна, махая на прощание рукой огромному человеку, который так же, как и она, мог находить что-то хорошее в плохом и улыбаться в смутные времена.
Джинни почувствовала прилив злости, а может, и зависти. Как они могли улыбаться сейчас?! В Хогвартсе плотно обосновались Пожиратели Смерти, а они — трое студентов — только что вернулись с одной из не самых приятных отработок. Новый директор школы — Северус Снейп — назначил наказание за попытку выкрасть меч Гриффиндора, и теперь они дважды в неделю ночью ходили в Запретный лес, чтобы кормить не всегда безопасных питомцев лесника. Но взыскание с Хагридом было вполовину не таким страшным, как попасть под пыточные проклятия Амикуса и Алекто Кэрроу. У Джинни никогда не опускались руки, но сейчас она ощущала тяжкую безысходность, потому действительно была зла на Луну за её жизнерадостность, и ничего не могла с собой поделать. Невилл же так и не поднял поникшей головы.
— Профессор Хагрид, думаю, скоро мы сможем продолжить беседу о хлюпнявках, все же, мне кажется, они не такие опасные вредители, как о них говорят. Они вполне даже милые, если найти к ним подход! — все в тех же интонациях продолжала Лавгуд, позабыв, что уже попрощалась. — Мой отец уверен, что таких животных реально прикормить и получать от них пользу.
— О, конечно-конечно, Луна, — по-доброму ответил полувеликан, тряся огромной керосиновой лампой рядом с носом не терпящего ожиданий Филча. Тот шарахался от его ручищи, как от шипованного хвоста венгерской хвостороги.
— Вы закончили? — скрипя зубами, проворчал Филч, отклоняясь
Лесник недовольно посмотрел на завхоза и, тяжело вздохнув, произнес:
— Спокойной ночи, Джинни, Невилл, Луна, берегите себя, — он бросил какой-то уж слишком грустный взгляд на беспечную Луну прежде чем уйти, скрипя тяжелыми сапогами.
Ребята пробурчали ему в спину ответное пожелание. Вместе они направились в сторону лестниц вслед за Филчем. Процессию завершала тощая кошка с гордо вздернутым носом и красными глазами. Всё изменилось — это сложно было не заметить, прежним остался только старый сварливый завхоз. Хотя в последнее время отношение к нему несколько изменилось — на общем фоне он выглядел весьма человечно. Джинни лениво подняла руку в ответ, глядя на от всей души машущую на прощание Луну, поспевающую за Филчем в западную часть замка, и последовала за Невиллом через проём с портретом Полной Дамы. Картина вернулась в прежнее положение, а Дама напоследок одарила гриффиндорцев понимающим и даже сочувствующим взглядом.
— Как она может быть такой… — Джинни не закончила свою мысль; её кулачки сжались, принося неприятные ощущения от мозолей, полученных на отработке. — Невилл, ну разве можно вести себя так, будто ничего не происходит?
Невилл остановился возле лестницы, ведущей в спальни мальчиков.
— Джинни, прекрати, это всего лишь Луна, — устало проговорил он. — Она просто… такая. Тебе ли не знать?
— Это ненормально, ты понимаешь? — теперь все эмоции Джинни шли от безысходности, и даже надежда на Гарри Поттера, ее брата и Гермиону, от которых совсем не было вестей, не могла удержать накопившееся внутри. — Неужели ты не видишь: она просто игнорирует опасность, как и её отец!.. Он рискует не только собой, но и своей дочерью, печатая в «Придире» правду о том, что творится в мире! А если с ней что-то случится, Невилл?
Тот внимательно смотрел в яркие карие глаза Джинни, всей душой борющейся за справедливость, даже когда это и не требуется.
— Подумай, может, это способ держаться? Неужели ты считаешь, что она совсем не переживает? Я уверен, что Луна этого просто не показывает и старается не унывать ради друзей — это своеобразный защитный механизм.
— Она всегда была такой! — возмутилась Джинни снова. — Но сейчас это чересчур странно, даже для нее!
— Тише, ты всех перебудишь. Луна храбрая, возможно, даже храбрее нас всех вместе взятых, просто принимай её такой, какая она есть. Я иду спать, — зевая, завершил Невилл; ему надоел этот разговор, который всплывал не единожды за последние дни, с тех пор как Ксенофилиус Лавгуд стал печатать в своей газете особенно разоблачающие статьи. — Увидимся на завтраке.
— Спокойной ночи, Невилл, — монотонно ответила Джинни; её невидящий взгляд был устремлен в потухший камин.
Она просто не могла заново осмыслить все то, что он сказал, все то, что она сама и так знала. Все же сложно было понять Луну — всегда искреннюю странную девушку, выбирающую редиски вместо сережек и пробки от сливочного пива как ожерелье. Джинни вымученно ухмыльнулась своей непонятливости и отправилась в спальню девочек. Гадкое ощущение, что все это слишком наигранно, преследовало ее до самой кровати. Едва её голова коснулась подушки, она уснула.
*
— Ой, что ты к ней прицепилась! Ну, успокойся! — Невилл держал Джинни за плечи, когда та продолжала цепляться к Луне. — На нас смотрят, — уже шепотом добавил он, поглядывая на профессора Кэрроу, наблюдающую за перепалкой с края стола возле выхода из Большого Зала. — Джинни, пожалуйста, не здесь!
— Ничего, Невилл, — своим отрешенным голосом сказала Луна, — она это не специально.
— Не специально? — только пуще рассердилась Джинни. — Ты в опасности, Луна! Почему тебя это совсем не заботит?