Мёртвая столица
Шрифт:
— Клянёмся, что останемся собой, что никто не посмеет повелевать нами, указывать и переделывать нас на свой лад. Клянёмся не согнуться пред злой волей жестокого мира, а если один из нас оступится на долгой дороге, подать ему руку и вернуть на истинный путь.
— Клянёмся.
Воля жестокого мира… Долгая дорога… Истинный путь… Стоило отдать вожаку должное — Арамео не только где-то вычитал, но и умудрился запомнить мудрёные слова, чтобы без
— Клянёмся ни через год, ни через целую жизнь не изменить своим идеалам, не забыть дней, проведённых на улице. Клянёмся прожить свой век и умереть ровно такими, какими стоим мы здесь и сейчас.
— Клянёмся.
— Мы выживем. Если потребуется, выпьем из этого мира все соки — все до последней капли, но не дадим ему себя уничтожить! Посмотрите друг на друга. Запомните лица товарищей, отлейте их сталью в своей памяти. Запомните этот момент. Отныне и навсегда мы — одна семья, и имя нам…
***
Сайтеми не терпелось приступить к выполнению своей миссии; голему, наверное, тоже, если бы только Линсон мог что-нибудь прочитать на неподвижной стальной личине. И обоих клиентов ждало разочарование, когда проводник объявил, что их экскурсия должна выглядеть как можно правдивее, а значит, начать придётся с осмотра эрконских достопримечательностей, и только потом, когда у самого обычного тура по городским улицам наберётся достаточно свидетелей, можно будет отправляться к месту назначения.
Ближе к вечеру, закончив вынужденную игру в туристов, группа из двух заграничных гостей и проводника вышла за ворота Эркона и отправилась на «экскурсию» по окрестностям города. Так значился их поход в договоре, лежащем сейчас на столе у Генрима, и официальная его стоимость составляла по «двадцать золотых с человека (ма'аари, голема, дурда), нужное подчеркнуть». Пока клиенты под бдительным надзором Линсона будут исследовать мёртвую столицу, пухлый директор турфирмы оформит денежные переводы и раскидает деньги по разным банковским счетам через подставных лиц, а часть обналичит и рассуёт по тайникам.
Бумажная работа в их паре всегда лежала на плечах Генрима, и толстяк отлично знал своё дело. Из нескромных доходов, которые не спрячешь дома под подушкой, не пропадёт ни одна монета, и ни один стражник не сможет подкопаться к прогулкам Линсона и его клиентов.
Покинуть город через ворота, навернуть крюк по окружным трактам, попасться на глаза как можно большему числу зевак — вот, мол, гуляем по округе, осматриваем достопримечательности, если вдруг стража станет чего разнюхивать. А потом, через рощи и перелески, ближе к темноте вырулить на заброшенный и заросший тракт, ведущий в мёртвую столицу.
Едва оказавшись за стенами Эркона, проводник проверил вооружение своих спутников. Вопреки слухам, Турта была не таким уж мёртвым городом, и умение махать мечом могло здорово пригодиться. У Сайтеми
Спутники шагали позади и, как велел Линсон, старались почаще вертеть головами, изображая праздных туристов. Стальные сапоги голема глухо вбивались в почву и стучали по брусчатке — как бы не попортил дорогу такими мощными шагами. Ангел же шагала настолько тихо, что иной раз проводнику приходилось оборачиваться и проверять, не отстала ли дева от группы.
Первое время шагали молча — профессионалу не пристало утомлять клиентов бесполезной болтовнёй, но час спустя Линсон, истратив все резервы, пал в неравной борьбе перед собственным любопытством:
— Слушай, ангел, — он на ходу развернулся и зашагал задом наперёд, дорога была ровной и чистой. — Можно задать вопрос?
— Про то, как называется моя раса? — с напускной приветливостью ответила Сайтеми. — Ма'аари. Я слышала, что вам, людям, плохо даются столь сложные термины.
— А я слышал, что вы жутко беситесь, когда вас называют ангелами, — ухмыльнулся Линсон. — Вот только не вспомню, откуда. Но твоя правда — если буду пытаться выговорить это ваше ма-а-а-ари, то к Турте уже сломаю себе язык, а без языка проводник из меня, сами понимаете, будет неважный.
— Называй, как хочешь. Мы не испытываем предрассудков относительно людского жаргона. И всё же я не ангели не творю никаких чудес.
— Ну а крылья — чем не чудо? Если, конечно, ты их не для красоты носишь.
Уже в который раз бывший вор мысленно щёлкнул себя по губам. Договоришься ведь, Линсон: придушит тебя эта ангелесса и бросит в кусты. Будешь с того света смотреть, как счастливый Генрим в свои два подбородка проедает ваши совместные накопления. Но что поделать — не привык он общаться со столь важными персонами, а для городских девок такие подколки — прямой пропуск в под одеяло.
— Уж не хотите ли вы сказать, что мои крылья — не настоящие? — удивилась Сайтеми столь неожиданному вопросу. Дабы развеять сомнения проводника, дева шевельнула правым крылом — обрывки кожи за спиной мотнулись, словно развешанное бельё на ветру.
— Да я верю, что не на гвозди прибиты. Но что-то я до сих пор не видел тебя парящей в небесах. Или, может, они ещё не выросли?
Линсон снова осёкся, но девушку, кажется, его слова даже позабавили.
— Это вы, люди, способны прижиться где угодно, словно крысы, — звонко вымолвила Сайтеми, получив лишний повод зацепить человека. — Вам что холод, что жара, что грязь, что сырость. Лишь бы было чем набить желудки, остальное неважно. Оттого и расплодились по всему континенту, прибрав к рукам большую его часть.