Мёртвая свадьба
Шрифт:
Толик вздрогнул, такие крепкие пальцы оказались у старухи. Да и вообще вблизи она была какая-то не очень приятная. От неё кисловато пахло старостью. И взгляд был злой. Что она могла у него попросить? Картошку окучить?
– Девчонок моих как-нибудь познакомь с людьми, – произнесла баба Света. – А то они дома сидят, никуда не ходят.
От просьбы Толик оторопел. Лучше бы картошку попросили протяпать.
– Пошли вроде куда-то, – протянул он. – Я их у почты видел.
– Открытки друзьям в Москву отправляют. А так всё дома и дома.
– А чего дома?
– Говорят, коров боятся.
– С чего это?
– Да кто их, городских, поймёт.
Баба Света покрутила между пальцами тесьму передника, словно ещё какое задание придумывала.
– Помогу, – быстро произнёс Толик, отступая к калитке. – Мы как раз сегодня купаться пойдём. А вечером на рыбалку. Они рыбу ловят?
Баба Света перевела взгляд на Толика, словно хотела спросить: «Ты что, баламошный?» – но сказала другое:
– Про рыбу не знаю. Может, и ловят.
– Я им тогда скажу, – заторопился Толик. – Как раз сейчас мимо почты пойду. А то мне бежать пора. Надо воду натаскать. Картошка там…
Баба Света недовольно поджала губы, сворачивая передник. Показала его Толику.
– Старшей подарю. А то они какие-то нехозяйственные совсем, – произнесла она. – А ты…
Толик не стал слушать, рванул к калитке. В нём боролись противоречивые чувства. К странным сёстрам близко подходить не хотелось, тем более куда-то их звать. Малахольные они были, на сычей похожи. Но привести городских в их компанию – это круто. Два дня они тут, а местные девчонки всё кругами ходят. Он же так – раз, и под ручки на пятачок заявится. Толик почесал нос, вспомнил холодный взгляд высокой Иринки и какой-то совершенно пронизывающий – бледной Маринки. И как бледная узнала, что они с Риткой за забором?
«На нас смотрят…» – мысленно передразнил он новенькую. Раз они всего боятся, то можно сделать так, чтобы их встреча с местными закончилась не дружбой, а враждой. И пускай дальше сидят за своим забором, учатся передники повязывать. Он просьбу бабы Светы выполнит, а за последствия не отвечает.
Толик вновь обогнул церковь и тут же был пойман матерью.
– Где тебя носит? – проворчала она. – Полдня прошло, а бочки пустые.
– Я фартук отдавал, – протянул Толик.
– Отдал? – Мать смотрела мимо него на дорогу, явно кого-то поджидая.
– Спасибо сказала, – отчитался Толик, – и ещё просила её внучек на рыбалку взять.
– Куда? – Мать забыла о своём высматривании и уставилась на сына.
– Они у себя дома рыбу ловят, – не моргнув глазом соврал Толик. – В реке.
– Ну, если ловят… – мать опять стала кого-то искать на дороге. – Я их на почте видела. – Отпустила рукав сына и пошла к торговому центру. – И про бочки не забудь. Про картошку тоже.
– Ага, – кивнул Толик. Он никогда о делах не забывал, всего лишь умело откладывал.
Постоял, посмотрел по сторонам. Никаких поводов дальше откладывать знакомство с новенькими не нашлось.
Одноэтажный приземистый деревянный дом с высоким крыльцом был покрашен в зелёный цвет и поделён пополам. В левой половине устроился Сбербанк, в правой почта. В часы работы и там, и там всегда толпился народ. Толик сунулся на половину почты и сразу упёрся в спину.
– За мной сказали не занимать, – буркнул мужик в спецовке. На его слова повернулась вся очередь, чтобы посмотреть на того счастливчика, что зря пришёл. Первые глаза, с которыми Толик встретился, принадлежали бледной Маринке.
Толик выпал за дверь, выбрался на крыльцо, облокотился о перила. Утро разгоралось. Надо было и правда идти заниматься делами. А девчонки… их можно позвать на рыбалку и как-нибудь потом. В любом случае они вряд ли заинтересуются таким предложе- нием.
Толик побежал домой, по дороге зайдя только к Коляну. Обладатель синей кепки заметно продвинулся в своей работе, теперь он сидел под пугалом и грыз семечки.
– Тебя моя мать искала, – крикнул Колян.
– Меня? – Толик почувствовал себя страшно важным человеком: всем он был нужен, все его искали.
– Хотела что-то твоей матери передать.
– А мать ушла, – ещё больше обрадовался Толик, потому что был сейчас носителем ценной информации.
– Так и моя тоже. Вернулась из ДК и сказала, что съездит в Шуньгу.
– Чего там? – Толик повис на заборе.
– Туда Серёга на машине поехал. Вроде как ярмарка будет.
– Ага, – удовлетворился ответом Толик. Ярмарка в Шуньге это нормально. Ярмарки там исторические. – А ты знаешь, что раньше на эту ярмарку черти прилетали?
– С чего это им туда прилетать? – Не сильно заинтересовался новостью Колян.
– Как же? Это все знают! Была однажды ярмарка, как раз под Рождество. И вот одна баба пошла покупать что-то. Взяла с прилавка, попробовала, ей не понравилось. Плюнула, сказала, что как у чёрта. Чёрт тут же появился и сказал, что если как у него, то и ей быть чёртом, и превратил бабу в свинью. С тех пор всякого, кто что-то на той ярмарке пробовал да ругал, в свинью превращали.
Колян тихо засмеялся.
Толик ещё немного повисел на заборе и уже собрался с него сползать, когда на дороге показалась культорганизатор Наташа. Невысокая и худенькая, она ухитрялась быть везде и всегда. И, главное, её отовсюду было слышно.
Толик рванул вдоль забора, спотыкаясь о траву, но спрятаться не успел.
– Стоять! – Рост Наташа имела невысокий, но голос зычный. – Ты что делаешь?
– Домой иду, – Толик сбавил темп, но останавливаться не стал. Себе дороже.
– Я с тобой, – привязалась Наташа. – Ты к Снегирёву заходил? Он на огороде?
Толик бросил взгляд через забор. Вялое покачивание пугала сообщало о том, что Колян благополучно спасся.
– Не застал никого, – остановился Толик.
– Ладно, найду, – грозно пообещала Наташа, подходя ближе. – Мать дома?