Мертвая зона
Шрифт:
Представить невозможно, чтобы даже самый бессовестный нигерийский бандит, террорист и вудуист, напал на таких паладинов в сверкающих доспехах.
Какого рожна паладинам надо в Абудже, Леха тоже не мог представить.
Ну, это распространенная проблема.
Никто не понимает, когда, куда и для чего приходит творить добро Мальтийский орден.
И когда он уходит.
***
Пасечнику не понадобилось даже предъявлять бейдж; да он вовсе шевельнуться не успел — Ури помахал мальтийцам, ворота распахнулись, «басик» заехал на территорию и весело поскакал по разбитому бетону вдоль линии складов.
—
— Абсолютно верно, босс!
— Ничего себе... — повторил Пасечник, уже с другим выражением.
Это он увидел полосы.
И взлетка, и рулежка были аккуратно и методично испорчены по всей длине. Через равные промежутки в них зияли характерные воронки от подрыва. Какая-то дотошная сволочь не поленилась загнать под бетонное полотно заряды, чтобы повредить самый технологически сложный и трудновосстановимый компонент полосы — ее подушку. Если снова принимать самолеты, тут проще все доломать и построить заново.
— Эти засранцы очень не хотели, чтобы противник снабжался по воздуху, а? — спросил непонятно кого Пасечник.
— Вы совершенно правы, босс! — брякнули хором Ури и Майк.
Вышло забавно, и Майк, по идее, должен был рассмеяться, но не стал.
Леха вытянул шею, глядя вперед. Он был готов к тому, что контрольная башня разрушена. Но оба пассажирских терминала, международный и внутренний, оказались не просто, как значилось в отчете, «повреждены», — они выгорели напрочь. До состояния голого скелета.
— Будь я проклят, — сказал Пасечник. — Я себе это несколько иначе представлял. Не так, мать его, драматично...
Ветер гонял небольшие пыльные смерчи по желтым от пыли и жары газонам. Как нарочно в довершение картины.
— Эй, Ури, кажется, нам вон туда.
— Точно, босс!
Впереди стояла колонна бэтээров, там суетились люди в форме — похоже, у одного из ангаров шла разгрузка, — и чуть поодаль сгрудилась небольшая группа мужчин в странных здесь деловых костюмах приличных господ. Посреди нее выделялся белым пятном некто в медицинском халате — и выглядел куда более сообразно месту. Естественнее.
— Говорить буду я, — напомнил Пасечник.
Леха вспомнил прогноз Лоренцо насчет теплой встречи в аэропорту и приготовился ничему не удивляться.
«Басик» затормозил в почтительном отдалении, Пасечник энергично выпрыгнул наружу и уверенным шагом направился к приличным господам. Следом без малейшего стеснения, как были, с автоматами наперевес, выбрались Майк и Гейб. Потом очень спокойно и даже равнодушно, с выражением лица «я тут ни при чем» — Смит, и последним кое-как выполз Леха, которого больше не штормило, но зато начало мутить. Смит на ходу косился в планшет. Леха тоже достал свой, теперь привязанный к камерам, чтобы не пугать людей видоискателем. Дал увеличение — и как-то сразу, на голой интуиции, понял, что говорить нынче Пасечнику не судьба.
На них уже посмотрели через объектив, взвесили, обмерили, идентифицировали, «пробили» по своей базе данных и теперь изучали справку о съедобности.
«Суровый черный босс», он же «большой начальник приехал» был могуч, широкоплеч, круглолиц, немолод и хмуро насуплен. Одет в черный костюм с белой рубашкой без галстука; на лацкане поблескивал крошечной звездочкой
Действительно большой начальник.
Ему что-то нашептывал на ухо один из костюмированной свиты, а начальник круглым глазом косил на Пасечника и едва заметно скалил зубы. Хищно. Как на еду, которая сама пришла.
Мужчина в докторском халате, тоже далеко не мальчик, с седыми висками и лысой макушкой, приветливо улыбался. Чуть прищуренные глаза из-под надвинутых бровей смотрели остро и проницательно. Все, что Леха смог бы сказать про его лицо, и сказать восхищенно — это, ребята, старая Европа. Это какие-то псы-рыцари, которых наши предки били-били-не добили. И наверное хорошо, что не добили, таких надо на развод оставлять, чтобы порода не вымерла. Из них выходят прекрасные люди, которые не отступают. Главное, не давать им увлекаться завиральными идеями. Им надо доброе дело в руки, а то они от скуки фашизм выдумают, а русским опять расхлебывать.
Да ёлки-палки, какой я тупой сегодня, — подумал Леха. А все Лоренцо со своим джином; надо будет ему отомстить как-нибудь, по возможности гнусно. Разумеется, мне на память всякие псы-рыцари лезут: ведь этот доктор и есть рыцарь в чистом виде, Рыцарь Чести и Преданности.
Тем временем суровый черный босс дослушал своего подручного, о чем-то переспросил, кивнул и развернулся к новоприбывшим грудью, оказавшись прямо-таки непомерно широк, но не толст, просто здоров, как буйвол. Смерил Пасечника разочарованным взглядом и припечатал одной фразой.
Голос у черного был под стать фигуре, как тяжелый дизель.
— Ад пуст, — пророкотал он. — Все дьяволы сюда слетелись.
Просто констатация факта. Что увидел, то и сказал.
Пасечник сбился с шага.
— Разрешите представиться...
— Не надо, — перебил черный. — Терпеть не могу, когда пытаются вешать лапшу на уши. И спрячь поддельные документы, они меня даже издали расстраивают.
— Документы настоящие! — обрадовался Пасечник, хватаясь за бейдж.
— Отставить! — рыкнул черный. Оглянулся на свиту, и ту как ветром сдуло, вся мгновенно убралась к бронетранспортерам и даже начала помогать военным таскать барахло в ангар. — Молодые люди!.. — это уже Майку с Гейбом.
— Всегда к вашим услугам, сэр, по первому зову, сэр, а сейчас позвольте откланяться! — выпалил Майк.
И они с братом мало того, что церемонно поклонились черному в пояс, так еще и пятились задом до самого «басика» в согнутой позиции.
— Слушайте, вы трое... Я — ваш гостеприимный хозяин на этой земле, Роже Дебанги, региональный комиссар Агентства Территориального Развития Объединенных Наций. Ясно?!
— Так точно, — бодро отозвался Пасечник. — Очень рад...
— Закройся, ты, Па-сеч-ник. Теперь позвольте вам представить, джентльмены, нашего общего гостеприимного хозяина в этих руинах. Доктор Лузье-Корсварен!