Мертвецы не танцуют
Шрифт:
– Идти сможешь или передохнем все-таки?
– Смогу, – ответил Курок. – Смогу. Картофана знаешь? Однажды его мать забыла закрыть лекарства, он сожрал таблетку от паразитов. Только она не простая была, а лошадиная. Не сдох.
Курок хихикнул.
Испуган, отметил я. Ничего удивительного опять же, любой, в ком нет твердой веры, легко поддается панике. Особенно в темноте. А ведь тьма – это всего лишь низшая степень света. Я тоже темноту недолюбливаю.
Двинулись дальше.
– Интересно, почему тоннель вниз шел? – спросил Курок – Я слышал, что есть такие тоннели, что загибаются аж под
– Зачем?
– Ну мало ли… Кто его знает…
– Только не говори про пришельцев, ладно? – попросил я.
– Мне рассказывали. Про эти тоннели. Будто внизу, глубоко-глубоко, есть пещеры. Целый пещерный город. Настолько огромный, что верхний город в нем может запросто уместиться, но там никто не живет. Потому что там тюрьма. Туда преступников сбрасывали…
– Пришельцев? – перебил я.
– Каких пришельцев, преступников…
– Пришельцев-преступников?
– Нет, обычных преступников. Злодеев и негодяев. Их так много развелось, что девать некуда стало. Вот и решили в пещеры скидывать, пусть не мешают. Мертвецы в поездах – это не китайцы, это преступники. Их везли, чтобы в тюрьму скинуть. Но не довезли…
Я вдруг подумал, что это похоже на правду.
– А может, эти подземные тюрьмы были уже переполнены и негодяев решили прямо здесь прикончить.
Курок замолчал.
– Должны уже поезда быть… – сказал он. – Эти, с мертвецами…
На самом деле. Идем уже давно, а поездов нет.
Курок закашлялся.
– Поездов нет, – сказал он. – Мы, кажется, заблудились.
– Как можно заблудиться на рельсах? Мы шли всегда прямо…
Отлично. Похоже на мутанта, мутант вот так примерно орудует, мозги сшибает с курса, наткнешься на мутанта – будешь весь день по кругу ходить, пока ноги не отвалятся. Но как мы тут на мутанта наскочили? На самом деле, на рельсах трудно заблудиться.
– Я слышал… – Курок дернул шеей. – Тут разное случается… Плутают. Тут Центр близко, зло сильнее…
– Ерунда, – ответил я. – Просто не туда свернули. Все просто.
– Мы не сворачивали, прямо шли…
– В темноте не заметили. Темнота обманчива очень, ты же знаешь. Свернули не туда на стрелке, вот и все дела, заблудились. Вернемся.
– Мы уже давно возвращаемся. Должны вагоны начаться, а ничего. Долго еще?
– Рядом.
Я вскинул карабин, выстрелил.
Пуля чиркнула по стене метрах в пятидесяти, искры вспыхнули, по стенам покатился гром. Эхо. На вагонах оно должно было рассыпаться и остановиться, но оно не остановилось, просто распрыгалось, затихло, и я понял, что там, впереди, ничего нет. На километры.
– Все, – сказал я. – Остановка. Надо отдохнуть.
Голова заболела, наполнилась неприятной тяжестью, собравшейся во лбу. От тяжести трудно думать.
– Давай костер разведем, – Курок сел на рельс. – Жрать охота…
– Нельзя костер, – сказал я. – Можем приманить… Кого-нибудь…
Это точно. Приманить запросто кого-нибудь. Ну и пусть. Лучше уж приманить, чем сидеть в этой пустоте. Все равно топить нечем. Разве что изоляции кабеля нарезать. Но она вонять будет, дымить, наглотаемся, ничего хорошего в этом нет, можем прямо здесь и уснуть.
Курок развязал торбу, стал доставать свечи.
– Ты чего? – спросил я. – Зачем свечи?
– Я сейчас.
Курок двинулся в темноту, со свечой. Через каждые десять шагов он останавливался, зажигал свечу и ставил ее на Рельс. Десять шагов – свеча, свеча – десять шагов, теперь по тоннелю уходила ровная цепочка из огоньков. Красиво. Все-таки астрономы иначе мыслят, не как все. Я бы вот никогда такого не придумал бы.
Семь свечей в одну сторону, а затем семь свечей в другую, а мы посередине, правильно, надо отдохнуть. Дрянная ночка выдалась. Это если мягко говорить.
– Мы в кармане, – сказал Курок. – В черной дыре.
– В какой еще дыре?
– В пространственной. Редкое явление, но встречается. Искривление, люди попадают в него и ходят по кругу до смерти…
– Как интересно, – сказал я.
– Говорят, надо кровью побрызгать, – сказал Курок. – Кровь любое пространство выпрямляет, сыздавна известно. Вот вы в Рыбинске от мутантов как спасались?
– Никак.
– Ясно. От мутанта есть несколько способов…
– Ну вот ты и побрызгай, – посоветовал я. – Кровью.
Курок пожал плечами.
– У меня крови мало, – сказал он. – И она неправильная вся, белокровная, такая не пойдет. Для того чтобы выбраться, нужна сильная кровь.
Поглядел на меня.
– Прыгни в люк, уродец.
– Я так и знал. Да пожалуйста, прыгну. Я просто к тому, что кровь очень помогает, облегчает. И надо немного, еще останется, ты не беспокойся…
– А я не беспокоюсь.
Пристрелить, что ли? Я снял карабин, стал поглаживать курок, поглядывать. Огоньки колыхнулись, заплясали на свечах, замерли, сквозняк.
– Что делать-то будем? – спросил Курок
У меня не было никаких идей – нельзя же считать идеей поливание стен кровью? Во-первых, это погано, во-вторых, кланяться всякой мерзости не в моих правилах. И никакой крови.
– Никакой крови, – я помотал головой.
– Как скажешь. Тогда есть научный способ, на мутантах опробован. Если человек вдруг понимает, что к нему привязался мутант, он действует так
Курок вытер лоб.
– Действует примерно вот как. Человек закрывает глаза, вертится, останавливается вдруг. Открывает глаза, намечает направление, кидает кошку, идет по кошке. Снова закрывает глаза – и снова вперед, и до тех пор, пока не выйдет мутант, он небольшой, ноги короткие, вполне можно его опередить.
– Опередить?
– Ага. Но это, конечно, если человек понимает, а такое редко встречается. На то и мутант, чтобы мутить. К нам, конечно, не мутант привязался, тут проблема, видимо, в самом тоннеле, не в порядке что-то с ним. Из-за мертвецов. Зло. Когда его слишком много, да еще в замкнутом пространстве, дурные вещи происходят…
Это правильно, прав Курок, абсолютно. Поэтому злодеев надо успокаивать как можно раньше. Если этого не делать, то они злодейской силы набираются, и сложно уже с ними. Тут все как у праведников, чем дольше негодяй упражняется во зле, тем труднее его победить. И с жизнью злодеи тяжело расстаются, в муках, в гноище и нарывах, геенна заранее протягивает к ним свои лапы, редкая вонь при смерти злодея повергает в трепет… Хотя о другом надо думать. Как выбраться. Понятно, что бродить туда-сюда бесполезно, забродимся, выбьемся из сил. И этот спуск вниз…