Мертвецы тоже люди
Шрифт:
Вано понимающе покачал головой:
– Жаль, что не помнишь… остановилась на самом интересном. Но эту часть событий ты вспомнила?
– Да, во сне приснилось прошлой ночью. Я ещё не всё смогла связать, но надеюсь, вскоре вспомню дальнейшие события. С тех пор как я здесь, очень многое вспомнилось. Мне снятся сны… и приходят воспоминания. Мне кажется, что и сейчас я сплю… А иначе как объяснить, что лицо твоё мне было знакомо раньше.
Иван опустил голову и промолчал.
– Ну что, поедем в аэропорт?
– Ты не передумала?
– Нет. Мне необходимо уехать, – ответила я твёрдо и взглянула в его огорчённое
Машина тронулась с обочины и покатила по серой дороге. За всё время мой попутчик не проронил ни слова. И когда подъехали к аэропорту, он хранил молчание.
Я открыла дверь, и Вано сухо бросил:
– Ты твёрдо решила уехать? – взгляд хмурый, потемневший, почти чёрный.
На бледном лице ярко выделяется багровая полоска шрама. Наверное, шрам Ивану не подвластен. Иногда, когда внешне Вано абсолютно спокоен, шрам наливается кровью и выдаёт его злость.
«На кого он злится? На меня?»
– Я и правда загостилась. Пора и честь знать… Уеду в субботу…
Смешно сказать, дыхание сбивалось от волнения.
Вано не отговаривал. Он молча опустил голову, только желваки ходили под туго натянутой кожей, сверкали мятежные глаза, и костяшки сжатых в кулаки пальцев белели на обветренных руках.
– Подожду здесь. Иди одна.
Слова эхом отозвались в воспалённом сознании.
«Когда-то он уже произносил эти слова… Где? Когда?»
– Хорошо, – тихо ответила я и, не теряя времени, направилась к билетным кассам.
Странно, но в душе росло разочарование и даже обида, когда Вано отвернулся, откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза, слушая радио.
На обратном пути повисло тягостное молчание, подобное затишью перед грозой.
Гроза началась отдалённым рокотом грома. Когда мы подъехали к мосту, хлынул ливень. На этот раз дождь не был страстным любовником, обволакивающим тёплыми струями тела и мысли. Ледяной холод опустился на равнину. Казалось, вот-вот пойдёт снег.
Вода с небес падала с яростным шумом, заглушая все звуки вокруг, яростно барабанила по капоту и крыше. «Дворники» работали как бешеные, но дождь заливал стёкла мутным водопадом.
Кура вздулась в одну минуту и покрылась мелкими барашками волн. На противоположном высоком берегу Куры откололся от жёлтой толщи огромный пласт и с грохотом сполз в реку. В месте падения образовался водоворот с чёрной воронкой, засасывающий реку. Он ширился, ширился… Ещё немного, и воронка достигнет обоих берегов.
Я с испугом посмотрела на Ивана. Мой попутчик не глядел на меня и упрямо вёл машину к дому, рассекая потоки бампером, как катер. Я же глаз не могла отвести от него. Внешность его изменилась. Как и пару часов назад, он преобразился из светлого в тёмного. Чёрные, смоляные волосы неровными прядями обрамили худое лицо, гневно блестели бездонно чёрные глаза.
Мелькнула фантастическая догадка.
«Это он вызывает дождь! Друг-волчонок называет Ивана «бардом». Неужто правда, Иван, подобно древним волхвам, может управлять силами природы! Кажется, барды могли и мысли читать?»
Вано повернул голову и посмотрел на меня с кривой усмешкой.
«Чёрт побери!»
Шум воды стал невыносимым. Я закрыла уши руками и вскрикнула:
– Хватит!
В то же мгновение водоворот на Куре
– Кто ты? – спросила я срывающимся голосом.
Вано не произнес ни слова, но я явственно услышала его мысли:
«Не гапи, не гапи… ладо моя… Азъ есмь моужъ тобе…»
Дрожь прошла по телу. Память взорвалась тысячей образов воспоминаний. Все кости будто переломали, и теперь они срастались разом. Боль пронзила меня, и я с криком выгнулась дугой.
Последнее, что я слышала: резко завизжали тормоза, и Вано, навалившись на меня всем телом, заталкивал мне в рот мой скрученный в жгут шейный платок.
– Открой шире рот, язык прикусишь! Вспоминай! Вспоминай же!!!
Боль крепчала, не в силах больше выносить муки, я из последних сил выдохнула:
– Ёнда! Ёндаааа!!!
И потеряла сознание.
Я очнулась внезапно. Вскочила на сиденье, чуть не ударившись головой о потолок машины.
Вано сидел рядом, положив руки на руль, и выжидательно смотрел на меня.
Я огляделась. Машина стоит рядом с домом. Вокруг тихо. Ничего не болит, чувствую себя легко и бодро.
– Безмлевие [23] , – прошептала я и посмотрела на Вано.
Он не издал ни звука, наблюдая за мной.
– Ожъ произошедши? [24]
23
Безмлевие – безмолвие, тишина. (Др. – рус.)
24
Ожъ произошедши? – Что произошло? (Др. – рус.)
– Никто не знати, аможе сей амболъ приведёши тя, царевна [25] .
– Аможе аще… [26] Почему мы говорим на древнерусском?
Вано пожал плечами:
– Вы так захотели, Василиса Михайловна…
– Я могу выйти из машины?
– Ачесь [27] , – кивнул Вано.
– А год сейчас какой?
Вано не удивился моему вопросу:
25
Никто не знати, аможе сей амболъ приведёши тя, царевна. – Никто не знает, куда этот путь привёл тебя, царевна. (Др. – рус.)
26
Аможе аще… – Куда бы ни было… (Др. – рус.)
27
Ачесь. – Хоть сейчас. (Др. – рус)