Мертвое ущелье
Шрифт:
— Игорь?
— Да.
— Только что встретила Бекетова.
— Как он?
— Злой, как черт. Шел от нашей казармы. Видимо, не слишком ласково приняла его Родимцева.
— Что и требовалось.
— Да. Таким Бекетова я еще не видела.
Жаров усмехнулся:
— Тем хуже для него и лучше для нас.
Валентина поправила любовника:
— Для тебя, Игорек, для тебя!
— Что хорошо для меня, то хорошо и для тебя, или ты забыла свой нынешний статус!
— Ничего я не забыла.
— Тогда будь готова поздним вечером выехать в станицу.
— Но ты же собрался на праздник к Родимцевой?
— Ну и что? Долго в вашей общаге я не задержусь, это не входит в мои планы.
— А трахать меня в твои планы входит?
— Несомненно, дорогуша! И пора уже привыкнуть к этому!
— Надеюсь, за работу с Кристиной, я буду достойно вознаграждена?
— Ты еще не убедилась в моей щедрости?
— Молчу, молчу. Все поняла.
— До вечера!
Валентина отключила телефон, проговорив:
— Да будь ты проклят, шакал паршивый!
И направилась в барак, понимая, что ничего, кроме как выругаться втихаря, она не может, и этой ночью, как и предыдущей, будет услаждать оборотистого слюнтяя, не получая взамен никакого удовольствия. Но раз так дело обернулось, то надо Мансура напрячь. Долго без настоящего мужика ей не выдержать. Так пусть Оман заменит ей этого мужика. Тот найдет время удовлетворить ее. Тем более что сам не прочь подмять под себя любовницу шефа. Черт, ну и жизнь пошла! Хотя, связавшись с Мансуром и выкачивая деньги из козла Жарова, она, в принципе, вполне может разнообразить свое рабство. Главное, договориться с Оманом и набить карман. А потом слинять отсюда, послав всех к чертовой матери, и начать новую жизнь вдали от этого проклятого гарнизона с его оборотнями. Но до этого ей придется очень аккуратно и правдиво играть отведенную Жаровым роль. И она сумеет ее сыграть. Сумеет! Тем паче, что есть ради чего играть! Упорядочив мысли и погасив эмоции, Валентина, изобразив хорошее настроение, вошла в барак. Дневальная попыталась рассказать, как буянил в номере Родимцевой капитан Бекетов, но Губочкина не стала слушать. Она и без дневальной представляла, что и как происходило в номере Кристины во время неудачного визита Бекетова.
Юрий, вернувшись в номер, достал из-за кровати остатки коньяка, больше полбутылки, и из горла выпил обжигающую жидкость. Закурив, сел на кровать. Его душила обида. Впереди выход на блокпост. И выход вместе с Жаровым. Там, в горах, капитан найдет время поговорить со старшим лейтенантом. Хотя о чем с ним говорить? Что он такого сделал? Подарил Кристе дорогой подарок? И что? Каждый вправе сделать то же самое. Или Кристина не могла не понравиться ему? Могла! А если могла, то почему Жарову не начать ухаживать за ней? Потому что с Кристиной был Бекетов? Уступить? А сам Бекет уступил бы? Нет, не уступил бы! И, в конце концов, Кристине самой решать, с кем быть, а кого послать куда подальше! Похоже, она решила послать его, Бекетова. И имела на это полное право! Но он же любит ее и ни в чем не виноват? Значит, не любит она, раз отвергла его, воспользовавшись подвернувшимся моментом! Чертова жизнь! Ну почему с ним, Бекетовым, всегда все происходит не так, как с другими? Или он меченый какой? Обидно! Очень обидно! Но надо пересилить себя, встать выше любви, забыть о ней! Но возможно ли это? Господи, как болит голова. В этой коморке, номере общаги, можно реально сойти с ума! Лучше отдаться работе! Она отвлечет! Переодевшись, Бекетов отправился в подразделение, где объявил взводу смотр, тем самым приступив к подготовке подразделения к выходу в горы.
А день рождения Кристины удался на славу. Стол в фойе накрыли. Некоторые девушки пригласили офицеров полка, пришли свои ребята, во главе с ротным. Объявился на празднике и старший лейтенант Жаров. В дорогом костюме, модной рубашке, цветном галстуке, стильных полуботинках. Вновь с шикарным букетом роз. Кристина встретила его радушно. Шампанское, выпитое накануне, подействовало на женщину ободряюще, вела она себя раскованно и весело. Увидев букет, Родимцева воскликнула:
— Игорь! Ты же уже дарил мне цветы!
Старший лейтенант ответил:
— Ну и что? Цветы надо дарить женщине всегда, а уж в праздник тем более.
Кристина приняла букет и усадила Жарова за стол.
Несколько позже вышла из фойе. Старший лейтенант последовал за ней. В коридоре задержал Родимцеву. Умело изобразив смущение:
— Извини, Кристина, к сожалению, я дольше остаться на празднике не могу, да и, признаюсь, чувствую себя в компании неудобно. Шумные застолья не для меня. Видимо, такой уж я несовременный.
— Не надо извиняться, Игорь. Мне очень приятно твое внимание… твоя… скромность… Я ведь тоже не люблю подобные шумные вечера. Привыкла больше к одиночеству… но не будем об этом. И все же я хотела бы, чтобы ты остался!
Жаров вздохнул:
— С удовольствием выполнил бы твое желание, но в понедельник мне улетать на блокпост, надо получше подготовить личный состав. Но… если ты не против… мы, после командировки… могли бы встретиться. Ты только не подумай ничего плохого. Просто…
— Ну что ты, Игорь, все очень красиво и приятно! А насчет встреч? Почему бы и нет?
— Так ты не против?
— Нет, я не против, но… известно ли тебя о моих отношениях с Бекетовым? Точнее, о бывших отношениях?
Жаров взглянул на Родимцеву влюбленными глазами:
— Зачем вспоминать о них, если они в прошлом?
На лице Кристины отразилась печаль:
— Да, они в прошлом.
— Ну, вот видишь. Ты чудесная женщина, Кристя, я хочу еще раз поздравить тебя с днем рождения и пожелать всего самого, самого лучшего, что только можно пожелать человеку!
— Спасибо, Игорь!
— На этом позволь мне удалиться! А после командировки… я зайду к тебе… хорошо?
— Ты можешь зайти и до командировки! Ведь впереди еще трое суток!
— Нет, Кристя, лучше после!
— Как захочешь, Игорь! Я рада буду тебя видеть!
— Тогда до свидания, Кристина?
— До свидания, Игорь!
Галантно поклонившись, старший лейтенант поцеловал Родимцевой руку и быстро пошел на выход.
Кристина проводила его взглядом. В душе ее поселилось смятение. С одной стороны, она рассталась с человеком, которого любила, с другой — приняла ухаживания мужчины, который, несмотря на все старания, ничего особенного у нее не вызвал. Да, молод, красив, вежлив, воспитан, не избалован женской лаской, перспективен в службе, но… не более того! Бекетов совершенно другой.
Размышления Родимцевой прервали гости, потребовавшие возвращения виновницы торжества. Кристине пришлось подчиниться.
Жаров, отойдя от женской казармы, довольно усмехнулся, достал сотовый телефон, вызвал заместителя:
— Мансур? Будь готов через час ехать в город. Я переоденусь и буду ждать тебя на углу офицерской общаги.
В полночь «галантный и скромный» Жаров потел от напряжения, терзая тело подыгрывающей ему Валентины, напрочь выбросив из головы Кристину. То, что надо было сделать в отношении Родимцевой, он сделал. Остальное позже, а пока развратная случка с развратной и полностью доступной, опытной в сексе Губочкиной.