Шрифт:
Глава первая: Новости в гоблинском переводе
Начнем с того, что ночь после своего дня рождения я толком не спала, потому что в комнате Норта Дастела, официально являющегося моим женихом, подхихикивала вся команда Некроса по Мертвым играм, Гобби, Пауль и даже Салли. Салли почему-то громче всех, а еще саламандрочка смешно фыркала. Мне поучаствовать во всеобщем развлечении никто не дал, отправив спать со словами: «Ты слишком добрая». В чем я добрая и почему мне нельзя было что-то там писать, никто не объяснил. Потом появился еще кто-то, кто не подхихикивал, а ржал во все горло
Но выспаться все равно было не суждено.
— Риа, ректор вызывает, — мрачно сообщил Дан, вошедший в комнату и, кажется уже будивший меня минут пять.
Однако упоминания ректора хватило, чтобы я мгновенно села на постели. Сонной и помятой мне парень сообщил:
— Гобби твои вещи принес, — Дан и сам выглядел помятым и не выспавшимся, — переодевайся я… аааэм… в коридоре подожду.
И продолжая сладко позевывать, вышел.
Стоя в кабинете ректора, я старательно рассматривала лежащих под его столом гончих, медленно летающих призраков, стеллажи со старинными книгами, настолько высокие, что терялись в вышине, и красный ковер я тоже рассматривала — все что угодно, только бы не глядеть на ректора. Потому что в ушах все еще звучало его злое — «Не попадайся мне на глаза».
— Итак, — обводя взглядом нашу невыспавшуюся команду, начал Гаэр-аш, — у нас случился крайне неприятный… — пауза, — инцидент.
Норт покивал, зевнул и пошатнулся, Эдвин вчера перебрал, сегодня практически спал на ходу, мы с Даном еще хоть как-то держались, я потому что ночью хоть пыталась поспать, а Дан, ввиду того, что опирался на Гобби, который, причем единственный, с подчеркнутым вниманием слушал ректора.
— Кто-то, — Гаэр-аш с нажимом произнес это «кто-то», — споил почтового нетопыря по кличке Молния моим коллекционным вином. Между прочим, в редакции «Армерия сегодня» еще никого и никогда не рвало армерийским красным столетней выдержки! Норт, — взгляд на нашего капитана, — объясни, неужели нельзя было напоить нетопыря чем-нибудь подешевле?
Дастелу, наверное, стоило промолчать, но разведя руками, он честно ответил:
— Честный попался, с трудом споили, и то лишь потому, что от вин столетней выдежки не отказываются.
— Всю бутылку выдул, — поддакнул Дан.
И тут ректор нехорошо прищурился и опасным тоном вопросил:
— Так значит нетопырь выпил всего одну бутылку, так? Остальное мое коллекционное вино выпил не он?
Я заметила, как парни переглянулись, затем Норт, насупившись, произнес:
— Все верну.
— Не стоит, — Гаэр-аш презрительно улыбнулся, — я в состоянии приобретать то, что мне требуется, не впадая в такие крайности, как воровство.
Норт побледнел.
Ректор совершенно без перехода продолжил:
— Спаиванием нетопыря вы, к сожалению, не ограничились. Вы написали собственные «новости», закодировали и в итоге вести из Некроса были опубликованы без проверки редакцией, как сверхважные и достоверные. Кто узнал коды взлома писем?
Все честными невинными глазами смотрели на ректора. Гобби смотрел честнее всех.
— Умертвие, — Гаэр-аш усмехнулся, — ты меня поражаешь.
Гобби стал смотреть еще честнее и вконец невиннее.
— Полагаю, к вашей совести взывать бесполезно? — скорее утверждая, чем спрашивая, произнес ректор.
Естественно мы промолчали — в Некросе с совестью у всех проблемы, а что касается некромантов, то там все просто — нет совести, нет проблемы. То есть совести реально нет.
Гаэр-аш взял со стола одну газету из стопки печати, что лежала перед ним и продолжил:
— Вы осознаете, что после таких новостей как «Дознаватель Нардаш убил себя сам! Реанимировал, а затем снова убил, потому что мазохист основательный», газетчик Нис Грамор потерял работу?
Осознала, кажется, только одна, остальным совестно совершенно не было — некроманты одним словом. Не зря с ними вообще никто связываться не хочет.
— Или вот, — ректор вытащил другую газетенку из вороха, — сенсационная биография темной лошадки Мертвых игр! Ниже — стр.3. Открываем страницу и что мы видим — три слова на весь разворот — «Родилась, училась, победилась». Гобби, что это вообще за слово «победилась»?!
— Ыыы, — ответил мой Гобби.
— Так звучало лучше, — вставил Дан, — и нетопырю больше понравилось.
До меня начало доходить, чем они ночью занимались…
Ректор отшвырнул и эту газету, взял следующую. Прочел. Н его скулах проявились желваки, заходили ходуном, после отчетливо послышался скрежет зубов и глава Некроса поднял злой взгляд на Норта.
— Это что? — прозвучал его ледяной вопрос.
Дастел явно знал, о чем речь, но нагло спросил:
— Что именно?!
— Издеваешься? — вопросом на вопрос ответил Гаэр-аш.
Дастел отвел глаза и стал смотреть себе под ноги. Меня же начало снедать жуткое любопытство, и вообще охватило доселе неизведанное дикое желание газеты почитать.
В этот момент в окно что-то ударилось, словно не вписавшись в приоткрытую створку. Захлопали крылья, и что-то ударилось вновь. Послышалось недовольное ворчание, после очередной залет, и в кабинет ректора через окно влетел пошатывающийся нетопырь. Магически модифицированная летучая мышь внушительных размеров с ошейником и бляшкой изображавшей молнию на нем, пьяно икнула, после чего принялась «незаметно» подмигивать всей нашей честной компаниями обоими глазами. Активно подмигивать. Так, что слетелись даже привидения, посмотреть на что тут вне поля зрения ректора так активно намекают.
— Я уже обо всем осведомлен, — холодно произнес глава Некроса.
Нетопырь развалившись на подоконнике, видимо ноги его не держали, изумленно вытаращился на ректора подергивающимися глазами. После чего пискнул «Хана» и вырубился, развалившись прямо там же и потеснив десяток почтовых летучих мышей, терпеливо дожидающихся своей очереди, чтобы передать Гаэр-ашу принесенные письма.
Ректор молча протянул руку. Один из призраков стремительно ринулся к нетопырю, снял с его лапки прикрепленный контейнер для почты, принес и вложил в раскрытую ладонь главы Некроса. Отвинтил крышку, вывалил сообщения на стол, а затем я увидела нечто — Гаэр-аш протянул руку, простер ее над письмами, и… и написанное в каждом послании последовательно стало возникать в воздухе неровными плывущими письменами из зеленоватого светящегося дыма!