Мертвый Пинкертон
Шрифт:
– Я не закрывал двери. За одной из них швабра. Попробуй ей!- прокричал Стефан. От волнения он не мог разговаривать нормально. Полина бросилась по коридору, открывая двери. Она принесла швабру, разбила её о косяк двери. Острый край черенка она подсунула под пластиковую дверь Стефана, попыталась приподнять её. Образовалась маленькая щель. Стефан поднял глаза, Полина обернулась. Двое в резиновых халатах вернулись.
Полина закричала. Мужчины зажали ей рот и потащили по коридору. Стефан слышал крики, потом они прекратились. Видимо Полине сделали укол. У Стефана перед глазами стояли насмешливые лица садистов, которые он различал за стёклами противогазов. Сумасшедшая взмахнула рукой.
– Вот! Вот! – сказала она Стефану.
Снова потянулись мучительные часы ожидания. Ничего не происходило. На улице, возможно, наступила ночь или даже утро следующего дня. Из суицидального отделения доносились редкие крики. Стефана тошнило от голода, хотелось пить. Сумасшедшая воспользовалась брошенной в её отделение уткой и, повернувшись к Стефану спиной, пописала. Стефану ужасно хотелось в туалет, но он терпел, стесняясь попросить утку у женщины, которая могла бы передать ему её через перегородку. Кавказцы подали слабые признаки жизни, они зашевелились, чуть приподнялись, прислонились к стене, о чём-то заговорили на своём наречии, тупо опустошённо глядя перед собой.
От усталости, перенесённых страданий Стефан засыпал. Когда он услышал странные шаги в коридоре, хлопанье с одновременным процарапыванием, тяжёлое частое дыхание. Наружная дверь, вскрытая автогеном, была не заперта. И вот кто-то открыл, поскуливая, её лапой, всунул ушастую глупую морду, толкнул боком и, стукая когтями о бетон, вошёл.
Стефан бросился к стеклу. Он вспомнил, что именно сегодня просил медсестру Цветкову привести ему собаку. Она выполнила обещание, и Пинкертон нашёл хозяина.
Стефан указал на стол, где располагался пульт управления. "Прыгай, Пинкертон! Прыгай, дружище…" – шептал он. Но глупая собак только скребла когтями стекло и скулила. Наконец, Пинкертон понял, что от него хотят, но короткие ноги мешали ему запрыгнуть на высокий стол. Пинкертон встал на задние лапы, положил передние на стол и визжал. Он повис на передних лапах и, подтянувшись, как на турнике взобрался на стол.
– Пинкертон, умри! – потребовал Стефан. Пинкертон "умер", но не в том месте. Пульт оказался не под ним. С пятой попытки Пинкертон лёг на нужное место, пульт сработал, пластиковая стена поднялась, но не Стефана, а безумной. Она вышла из клетки, гордо выпрямилась, захохотала и, сделав неприличный жест, пошла по коридору.
– Пинкертон, пожалуйста, умри! – закричал Стефан. Пинкертон провизжал в ответ высоким голосом и опять лёг на пульт. На этот раз поднялась стена Стефана. Он вбежал в тамбур, нажал на кнопку под таким углом. Чтобы открылась камера кавказцев. Их стена поднялась, но оба пленника не двинулись с места. Они смотрели на Стефана, будто не видя его. Из их камеры на Стефана дохнуло зловонием. "Выхо…" – начал Стефан и умолк, он почуствовал какую-то опасность, исходящую от пленников. Ворот сорочки у молодого кавказца отвернулся, Стефан видел огромный трепещущий серый пузырь на его груди, внутри которого перекатывалась кровавая горошина. Схватив Пинкертона на руки, Стефан кинулся по коридору в сторону лифта. Сумасшедшей и след простыл. Пинкертон радостно ныл и вылизывал хозяину лицо.
Вывеску с портретом "Пинкертона" сняли, вместо надписи, гласящей о местонахождении сыскного агентства, красовалась свежеприкреплённая серая табличка с начищенными до блеска медными буквами: "ООО СИТИ. Аренда, продажа и покупка недвижимости."
– Не ходи туда, - сказала Полина, - там теперь юрисконсультом Данила сидит.
Стефан обернулся. Его собака бросилась вынюхивать сапоги Полины.
– Ты как привидение, подкрадываешься незаметно; - приятно удивился Стефан.
– Я тебя на лавочке ждала, знала, что ты придёшь сюда.
– Не замёрзла?... А я как раз собирался Данилу навестить.
– Видишь, свет не горит… Там никого нет. Все сейчас в другом месте.
– Где?
– Пойдём, я тебе дорогой всё объясню. Надо поторопиться, а то опоздаем.
– Ты-то как спаслась?
– Я и не чувствовала опасности. Меня втолкнули в какую-то комнату, на следующий день пришла медсестра Цветкова. Удивилась, увидев меня, сказала, что зашла в автоклавную за биксами и стерилизаторами. Спросила, что я тут делаю. Я всё рассказала, она мне не поверила. Я поднялась наверх, узнала, что ты сбежал из больницы…
Стефан и Полина быстрым шагом поднялись до Страстного Бульвара, повернули направо, через три четверти часа они миновали Чистые пруды оказались около Грибоедовского Дворца Бракосочетания. Семенивший за Стефаном Пинкертон, высунув язык, уселся горячей попой на снег.
Церемония уже закончилась. Двери ЗАГСа раскрылись. К машине вышли Рита и телевизионщик Хмельков. На Рите было пышное белое платье, на Хмелькове – смокинг.
– Поздравляю! – бросилась к ним Полина. – Извините пожалуйста, мы не успели.
– Я так счастлива, - улыбнулась Рита. – И Аркаша тоже…
На лице Хмелькова застыло неопределённое выражение.
– Аркаша, скажи слово, - потребовала Рита.
– Я счастлив безмерно, - сказал Хмельков и принялся набирать чей-то номер на мобильном телефоне.
Двери ЗАГСа снова раскрылись. Каково же было удивление Стефана, когда он увидел выходящую на улицу новоиспеченную пару. Под руку шли заведующий иммунологическим отделением Антон Валерьянович Балюбаш и медсестра того же отделения Елизавета Фроловна Цветкова. С пунцовой лентой через плечо выступал свидетель новобрачного – глава риэлтерской фирмы " СИТИ" Константин Львович Завгородний. В качестве гостей присутствовали, все по –праздничному одетые, врач-ординатор Анатолий Леонидович Сергачёв, Мария Абрамовна Цукерман, Софья Абрамовна, Данила, вертевшийся около него Лёлик, танцор из найт-клуба " Дары природы", и даже Лысый и Патлатый , за которыми Данила следил в том же найт-клубе. Выходившие из зала шутили и смеялись как старые друзья. Новыми для Стефана были лица седого представительного мужчины с дородной супругой, всем видом излучавшей пристойность, свидетеля и свидетельницы четы Аркадия и Риты Хмельковых, свидетельницы Цветковой и двоих детей медсестры от предыдущего брака, подбадривающих друг друга пинками.
Причиной служило и шампанское. Беспрерывно открывавшиеся свидетелями и гостями бутылки лились рекой.
Заметив Стефана и Полину, Мария Абрамовна не смутилась, она торопливо ринулась к ним, вырвала из коробки, которую достали из машины три фужера, потребовала, чтобы Лёлик, исполнявший роль гарсона, наполнил их шампанским. От мокрого снега голубая шерсть на воротнике болотного пальто Марии Абрамовны встала дыбом.
– Друзья, выпьемте…Видите , тут какое событие, свадьба.
Мария Абрамовна не уточняла в качестве кого она на ней присутствует, А Стефан постеснялся спросить. Собравшиеся дружно кричали: "Горько!". Две молодые пары принялись целоваться. Данила, снимавший событие на свою видеокамеру, с ненавистью посматривал на Стефана. Чокнулись. Полина заглянула в глаза Стефану, она будто чего-то ждала.