Мертвый Пинкертон
Шрифт:
Мария Абрамовна отвела Стефана в сторону.
– Молодой человек, вот вам пятьсот долларов за беспокойство. Думаю, достаточно?
Стефан вздрогнул:
– Но мы же не довели дело до конца?
– Вы знаете, я смирилась с потерей девочки…- Мария Абрамовна смахнула слезу.- Потом …потом я верю, она найдётся. Раскроется дверь, и она придёт.
Стефан комкал в кулак е деньги. Подошла в кожаном плаще Софья Абрамовна. Натянутые петли вывернули пуговицы плаща на её животе.
– Молодые люди, - сказала она, обращаясь к Стефану и Полине, - Мы, честное слово, очень вам благодарны. Но дальше, мы не хотим…
– Воля заказчика – закон, - смущённо сказал Стефан, пряча деньги в карман. – Будем считать дело Ады Цукерман закрытым.
– Вот и хорошо, - Мария Абрамовна, её сестра, Полина столкнули фужеры, выпили.
К ним подошёл врач, заведующий отделением Балюбаш:
– Валерий Павлович, - обратился он к Стефану, - я так огорчён, что милиция, которую вы вызвали, не смогла обнаружить подтверждения ваших слов о том, что вы видели в подвале больницы.
– Серьёзно!?.. А кавказцы, пульт, комната с пластиковыми перегородками?
Балюбаш насмешливо посмотрел на Стефана:
– Вы Московские новости с утра не смотрели?
– Нет. Я после всего спал почти до двенадцати.
– Жаль. В новостях говорили. Милиционеров опередили пожарные. Вследствие замыкания вспыхнуло пламя, сегодня ночью подвал выгорел дотла. Ничего не удалось обнаружить. Главврач в шоке, намеренно денег потребуется на ремонт.
– Надеюсь, Антон Валерьянович, вы не считаете мною виденное плодом больного воображения? – с натиском спросил Стефан.
– Нет, я вам охотно верю. Мне рассказывали, что раньше, во времена царя Гороха в подвале больницы хотели создать секретную лабораторию КГБ. Начали строительство, средств, как всегда не хватило. Злые языки говорили, что лабораторией руководил мой дядя, доктор Клоков, в семье которого я рос…, - седой представительный мужчина в очках кивнул. Стефан понял, что Балюбаш говорит о нём.
– Несомненно. Наша огромная больница полна призраками.
Подошла медсестра Цветкова, обняла мужа:
– Коридоры больницы настолько путанные, что, говорят, по зданию бродят последние строители, не могут найти выход.
– Данила, ты бы поближе подошёл, рассказал, как работается на новом месте, - обратилась Полина.
Данила не хотел смотреть ей в глаза.
– А что, я доволен, - отвечал он. – По крайне мере, пальто на мне от Версачи…
– А ботинки от Гуччо, - продолжила Полина.
Завгородний обнял Данилу за плечи:
– И я новым юрисконсультом моей фирмы доволен. Толковый специалист. При нем наш новый офис в Столешниковом расцветает…
– Ты в университет поступила?
– Поступила, - отвечала Полина, - Заочное отделение, не очное, но тоже ничего. Не разговаривай со мной долго, Данила, Лёлик ревнует.
– Дура!
– И я рад, Валерий Павлович, что СПИДа у Вас не нашли, - добавил бывший лечащий врач Стефана Анатолий Леонидович Сергачёв. – Хотя Вам следует обязательно поправиться. Нельзя быть столь подозрительно худым, - он окинул быстрым взглядом тщедушную фигуру своего пациента.
– Господа, нам пора в ресторан, – закричала Рита. Она толкнула Полину: - И вы поедемте!
– Чего вы?... Я так довольна, - шепнула она Полине. – Хмельков обещал пить бросить.
Шумная толпа разместилась по машинам. Машины уехали. Стефан и Полина пошли по бульвару в сторону метро, на поводке плёлся Пинкертон.
– Так ты считаешь дело закрытым? – спросила Полина.
– Они так хотят.
– Но у тебя есть решение?
– Я могу только догадываться. Что сумасшедшая, которую я видел в подвале больницы, и была Ада Цукерман, у которой наступило обострение душевного расстройства, ибо до этого мы знали её, как странную, но никак не тяжело больную, а двое в резиновых плащах и противогазах – врачи Балюбаш и Сергачёв.
– Как ты к этому пришёл?
– Если человек обращается не в милицию, а в частное сыскное агентство, часто это связано с личной или семейной историей, которую не хотят выносить на суд общественности. Когда Мария Абрамовна обратилась к нам, я сразу предположил. Что в исчезновении Ады, она, возможно, считает виновным кого-то из своих родственников. Это могла быть её сестра Софья Абрамовна, прописанная на той же жилплощади, что и Ада. Посмотрев квартиру Ады, я решил, что она, скорее всего, душевно больна. От Риты мы узнали, что Ада то ли была больна СПИДом, то ли являлась спидоносительницей. На сцене появился какой-то врач, приехавший на машине " скорой помощи", его видели соседи, что-то искавший на квартире Ады, ударивший Софью Абрамовну кастрюлей по голове. Мне кажется, он искал некие записки Ады, по которым могли выйти на след её похитителей. А что если у Ады родственник врач. Подумал я. Волей случая, - Стефан хитро улыбнулся, – я попал в ту больницу, где лечилась и проходила обследование Ада. История болезни Ады должна была существовать. Возможное спрятали. Ночью с одним из больных, бывшим зеком-домушником, его уже нет в живых. Я вскрыл сейф. На нижней полке я разыскал историю Ады. Имя редкое, и он присутствовало, не было фамилии. Карандашом, вместо фамилии кто-то написал букву "Б", после посещения домоуправления, я знал, что фамилия Софьи Абрамовны по последнему мужу Негрук, - а по первому – Балюбаш. В квартирную книгу вносились соответствующие изменения. Когда исчезла дочь, Софья Абрамовна не решалась обратиться ни в милицию, ни к детективам, подозревая в похищении своего единственного сына, не того, который по её словам торгует газетами в электричках, его никогда не существовало в природе, а другого, настоящего, от первого брака – Антона Валерьяновича Балюбаш. Как видишь, фамилию он носит по первому мужу Софьи Абрамовны, как и Ада, хотя Ада воспитывалась у матери, а Антон Валерьянович – в семье бездетного дяди. Путаница возникла, когда Мария Абрамовна по просьбе сестры, желавшей избежать конфликта с сыном, но подозревавшее его, объявила себя матерью Ады. Да ещё дала ей свою девичью фамилию - Цукерман. Мы были так уверены. Что фамилия Ады – Цукерман. Что не спросили ни Риту, ни Завгороднего, ни Хмелькова под какой фамилией они её знали… На самом деле, у Марии Абрамовны ни когда не было детей. Когда мы слишком близко подошли к разгадке семейной тайны, Мария Абрамовна по просьбе сестры и её сына стал требовать прекратить расследование.
– Зачем же брат похитил сестру?
– Я не знаю. Возможно, он считал, что Ада позорит семью, ведь она употребляла наркотики, почти каждый вечер стояла на Тверской, занимаясь проституцией, частью для денег, частью мстя мужчинам, всё племя которых она считала повинным в возникновении её болезни. Брат мог испытать на ней нетрадиционные методы лечения. Потом при больной сестре, и брат мог страдать душевными отклонениями.
– Что же касается того, что мы видели в подвале?
– Расследуя дело Ады Цукерман, мы вышли на гораздо более серьёзное преступление. Удивительно, что в случае пожара, ни милиция, ни пожарные не обнаружили в подвале обгорелых трупов. Подопытных либо успели куда-то перевести. Либо. Убив, куда-то спрятали. Пожар явно организован.
– Стефан, я что за страшная болезнь была у кавказцев?
– Я полистал медицинскую литературу. Почти уверен, что их заразили сибирской язвой. Огромные пузыри на коже и слизистых, заполненные экссудатом и кровяными сгустками, типичная картина сибирской язвы.
– Может быть, кавказцы болели, их лечили?
– В подвале?.. Я думаю, кавказцев нашли где-нибудь в районе киевского вокзала. Пообещав работу, их заманили в подвал, где кто-то проводил эксперименты.
– Эксперименты?