Мертвый принц
Шрифт:
– Я говорила примерно о том же, – ответила Лешья.
– А ты что думаешь, лесничий? – повернувшись к Эсперу, спросил Стивен.
– Возможно, вы оба правы, – тяжело вздохнув, ответил Эспер. – Но Терновый король не виноват в том, что происходит с лесом. И мне кажется, он пытается исправить причиненное ему зло.
– Но это может означать смерть всех мужчин, женщин и детей, живущих внутри его границ, – предположил Стивен.
– Может.
Глаза Стивена расширились.
– Тебе все равно! Тебя больше заботит судьба деревьев, чем людей.
– Не
– Тогда говори сам. Скажи мне.
– Прочти письмо, – напомнил ему Эспер, чтобы сменить тему разговора, с которым сам не до конца определился. – И тогда решим, куда нам отсюда направиться. Может, нам придется еще раз поговорить с прайфеком.
Стивен нахмурился, но взял письмо из руки Лешьи. Изучив печать, он мрачно улыбнулся.
– Ты прав, – сказал он. – Нам действительно может захотеться еще раз побеседовать с прайфеком Хесперо. Это его печать.
Глава 7
На балу
– Фралет Акензал?
Леоф посмотрел на молодого человека, появившегося около его двери. У того были голубые глаза и вьющиеся волосы, а нос слегка свернут набок – из-за чего он казался немного сбитым с толку.
– Да?
– Если позволите, я прислан проводить вас на праздник леди Грэмми.
– Я… я очень занят, – ответил Леоф и показал на нотную запись на своем рабочем столе. – У меня заказ…
Молодой человек нахмурился.
– Вы ведь приняли приглашение леди.
– Ну да, действительно, но…
Посланец леди Грэмми погрозил ему пальцем, словно Леоф был непослушным ребенком.
– Миледи дала понять, что она будет оскорблена, если вы откажетесь присутствовать. Она специально для вас приобрела новый клавесин.
– Понятно.
Леоф в отчаянии принялся оглядываться по сторонам в смутной надежде отыскать в комнате что-нибудь, что поможет ему выбраться из затруднительного положения.
– Мне нечего надеть, – предпринял он новую попытку. Посыльный улыбнулся и махнул рукой кому-то за дверью. Тут же появилась круглолицая девушка в платье служанки, которая держала в руках аккуратно сложенный костюм.
– Думаю, это вам подойдет, – сказал молодой человек. – Меня зовут Альврейк. Сегодня я буду вашим лакеем.
Леоф понял, что спасения нет, взял костюм и скрылся в своей спальне.
Леоф смотрел на медленно вращающиеся саглвики маленда, установленного на берегу канала, и его пробирала дрожь – и от холода, и от воспоминаний о той ночи в Бруге. Полная луна, бледная днем, повисла прямо за малендом, вдалеке лаяли собаки. Осенний аромат сена сменился запахом дыма.
– Я думал, бал состоится в замке, – проговорил он.
– Плащ недостаточно теплый?
– Очень красивый плащ, – ответил Леоф.
Он действительно был красивым – высокий воротник и широкие манжеты украшала искусная вышивка, – но хотелось бы, чтобы он еще и грел.
– У леди превосходный вкус.
– А могу я поинтересоваться, куда мы направляемся?
– Ну конечно же в Грэммисхью, – ответил Альврейк. – Поместье миледи.
– Я думал, леди Грэмми живет в замке.
– По большей части – да, но, естественно, у нее есть еще и поместье.
– Естественно, – повторил Леоф, чувствуя себя глупцом. У него возникло странное ощущение, будто он попал в один из тех неприятных снов, где ты постепенно удаляешься от своей цели, а потом и вовсе о ней забываешь.
Он помнил, что принял решение не ходить на праздник. После предупреждения Артвейра и странной ночной встречи с королевой он понимал, что ему не стоит иметь никаких дел с леди Грэмми.
Поэтому он придумал, что сделает вид, будто забыл про приглашение. Из этого ничего не вышло, тогда он решил, что появится на празднике, а потом постарается незаметно с него улизнуть. Однако они покинули замок, прошли сквозь городские ворота и, сев в лодку, поплыли в сторону Новых земель. Скоро спустится ночь, городские ворота закроются – так что вернуться в свою комнату в замке он сможет только завтра.
Ему следовало отказаться идти с Альврейком, но было уже поздно. Оставалось только надеяться, что королева ничего не узнает.
Тени начали постепенно окутывать землю, и Леоф плотнее запахнулся в плащ. Для него ночь больше не была исполнена мира и покоя. Она многое скрывала за своим пологом, но к нему была отчаянно несправедлива и отказывалась его спрятать. Ему стало казаться, будто он превратился в добычу для неких тварей, вышедших на охоту. Леоф даже спал с зажженной лампой.
Вскоре он заметил впереди скопление веселых огней, а когда они подплыли поближе, разглядел фонари, развешанные вдоль берега канала. Они вели к павильону на пристани, где стояло множество лодок.
Воздух был наполнен музыкой. Сначала Леоф услышал высокий мелодичный голос, похожий на флажолет, но с непривычным тембром и диковинными переливами глиссандо между некоторыми звуками. Изменчивый ритм тоже его удивил. Его непредсказуемость заставила Леофа улыбнуться.
А также сопровождающее пение кроза и яркие двухтактные вставки. Мелодия казалась легкой и веселой, однако на самом деле создавала меланхолическое настроение, поскольку основой ей служил тягучий, глубокий голос басового витхала, на котором играли смычком.
Он еще никогда не слышал ничего подобного, и это его взволновало и одновременно удивило.
Они приблизились к пристани, и фонарь осветил музыкантов – четверых сефри, те сдвинули на затылки свои широкополые шляпы, когда спустилась ночь, и их лица в лунном свете казались серебряными масками.
Двое слуг подошли к лодке, чтобы привязать ее к кольцу на причале, а Леоф, не обращая внимания на своего спутника, выбрался на сушу и подошел к сефри в надежде поговорить с ними. Он увидел диковинный флажолет: музыкант дул прямо в косой разрез, сделанный в инструменте из кости – может быть, слоновой? Другие же инструменты казались самыми обычными.