Мертвый разлив
Шрифт:
Сметая доски, джип влетел в просторный двор, с визгом развернулся.
– Вадик, – взмолился Валет, – побойся бога! Знаешь, сколько он стоит?
– Тебе чего жальче: головы или монет?
– Чтоб ты знал, обычно я выбираю то и другое.
– Дай-то бог, дай бог… Дай! – неожиданно сказал он, протянув руку к огнестрелу.
– Чего ты? – всполошился Валет, но Вадим уже выхватил у него оружие и нацелил в окно.
– Кто не привязался – я не виноват, – пробормотал он, точно заклинание. И только в проеме возник покореженный вездеход, как Вадим всадил пулю в его переднюю шину – словно гвоздь вбил. С оглушительным хлопком шина лопнула, будто взорвалась, машину со скрежетом занесло поперек прохода, ударило о стену, затем медленно повалило набок. Толстенный ствол на ее крыше дернулся, нацеливаясь на джип. Поддавшись импульсу, Вадим снова вскинул обрез и второй заряд вогнал прямиком в грозное дуло, разорвав его в клочья.
Тотчас Вадим сунул огнестрел растерявшемуся крутарю и рванул джип ко второй подворотне, уходя от возможной расплаты: наверняка у Шершней еще хватало стволов.
– Ну и пукалка у тебя, – заметил он, возбужденно посмеиваясь. – Гранатами заряжаешь?
2. Великий князенька– Фу, кажись, оторвались, – вытирая пот, пробормотал Валет. – Ну и баня, а? Если б не ты…
– Кое-что еще умею, как считаешь? Не забылось!
– Шел бы ко мне водилой – а, Вадя? – предложил крутарь, уже расправляя поникшие усы. – И вообще, подстраховать. Платить буду, сколько скажешь, а войдешь в курс, станешь меня подменять: я ж доверяю тебе, как никому. Вадичек, давай, ну!..
– Скотинку стричь? – усмехнулся Вадим. – Нет, Валя, это – без меня.
– Либо ты стрижешь, либо тебя. Или ты овечка, или волк.
– Или человек, – добавил Вадим. – Не пытался побыть? Конечно, другие варианты проще.
– Да ну тебя! – легко отмахнулся Валет. – Не понимаю я твоего юмора, никогда не понимал.
Запихнув огнестрел под кресло, он взялся за рацию и стал обзванивать подчиненных, с каждым звонком успокаиваясь, постепенно возвращаясь к обычному благодушию. Как выяснилось, никто из остальных не пострадал – их даже не преследовали. Скорее Шершни действительно нацеливались на Валета, желая его захватить либо прикончить. И едва в этом не преуспели.
– Вот где волки – позавидуешь! – сказал Валет. – Как нас захватили, как гоняли, а? По всем правилам, будто годами натаскивались. А какие у них килеры, знаешь? Не приведи бог пересечься. Это как судьба – не избежать. Достанет рано или поздно.
– Тогда к чему эти гонки?
– А я знаю? Может, для устрашения, а может, так они развлекаются или тренируют молодняк. Про них же ничего толком не известно – никакой утечки, ни перебежчиков, полный ноль! Подобраться к ним не смог даже Гош, у которого свои люди везде, включая блюстов. Сколько раз пытался заслать к ним человечка – хоть бы один вернулся! А моим туда и вовсе лучше не соваться.
– Что, Валек, с кадрами напряженка?
– Да не то, чтобы… Сейчас львиная доля молодняка нацелена в крутари, и уж пыхтят они по подвалам – глаза на лоб. А чего с ними вытворяет “химия” – куда там старичкам!.. Так что мордоворотов отбирать есть из кого. Но ведь даже морды воротить надо с умом, а для настоящего дела тем более нужны мозги – вот с этим у большинства туговато. И веры им…
– Короче, нужны матерые и проверенные?
– Именно.
– Предположим, я подпишусь на разовые поручения?
– Вадик, давай! – с энтузиазмом поддержал Валет. – Что захочешь!
– Почему не поиграть на совпадении интересов, верно? Тебе нужен водила, а вот я желаю прокатиться до границы…
Валентин задумался, что-то прикидывая в уме.
– Подзаработать хочешь, да? – спросил он. – Контрабанда – штука прибыльная.
– И это тоже, – согласился Вадим. – Только подгадать надо на воскресенье, максимум прихватив еще день, – сам понимаешь, служба! Мы – людишки крепостные, а скоро и вовсе заделаемся смердами.
– Воскресная загородная прогулка? – Валет вдруг рассмеялся. – Ну-ну, Вадичек, молодец…
– Конечно, если тебя не устраивает такой капризный работник…
– Почему нет? – возразил Валет. – Попробуй, Вадя, попробуй. Вдруг понравится? Знаешь же: коготок увяз – всей птичке пропасть.
– Так ты согласен?
– Я-то – за, обеими руками. Но, понимаешь, это не вполне моя сфера – я ведь больше сборщик податей. Надо согласовать, переговорить кое с кем. В общем, завтра с тобой созвонюсь… Хотя, почему завтра? – спохватился он, решив, видно,“ковать железо”. – Мне ж на сегодня назначено! Так почему не заявиться вдвоем?
– Куда?
– К Брону. Помнишь его?
– Кто это?
– Ну Бронислав, господи! Из нашей же гвардии.
– А, – сказал Вадим. – Говорят, он высоко взлетел?
Бронислав и вправду когда-то мелькал в билдерской среде, а пару раз прорывался в областные чемпионы (однажды даже потеснив на пьедестале Вадима). Затем он оставил эти забавы, увлекшись играми посерьезней, и с тех пор Вадим о нем только слышал – из третьих рук и урывками. Однако не без интереса, ибо Брон действительно был незауряден и, подобно немногим, совмещал силу со здравым острым умом. Это ли помогло ему достичь вершин крутарской иерархии или что другое, но сейчас бывший знакомец Вадима возглавлял одну из самых влиятельных городских стай.
– Ну, – подтвердил Валет почтительно. – Один из троицы великих князей, если не считать ордынского кагана. Под ним и хожу.
– Под кем?
– Да под Броном же!..
– И не обидно?
– Каждому – свой уровень, – смиренно ответил Валет. – К тому же для меня он вроде сюзерена и на мои вольности не посягает. У нас ведь нет такой плотной опеки, как, скажем, у иудеев, тем более – в Орде. Мы повязаны только клятвой, но для истинных крутарей это многого стоит.
– Ну еще бы, – проворчал Вадим. – Рыцарская честь, верные вассалы, могущественные сеньоры – завидки берут от такой экзотики!..
– Напрасно смеешься, – обиделся крутарь. – Чтоб ты знал, без этого сейчас просто не выжить – с потрохами съедят.
– То есть, по-твоему, честность наконец сделалась выгодной?
– А то!
– Но, видишь ли, потребуется еще много времени, чтобы она вошла в привычку. Иначе при первом искушении…
– Опять усложняешь? – хмыкнул Валет. – Вечно ты каркаешь!
– Ну да: “русский шаман”.
– Чего?
– Да есть такой анекдот – про русского, который уговаривал чукчу не пилить сук, на котором тот сидел. Ну и удостоился от него, когда чукча все же рухнул, – накаркал, мол.