Мертвый разлив
Шрифт:
– Кончай темнить, Лосина! – сказал крутарь. – Если не хочешь, чтоб тебя препроводили, куда следует.
– А ты кто, Николь, – здешний блюст? – полюбопытствовал Вадим. – И давно их ввели? Или это твой личный почин?
По набрякшему лицу коротышки понял, что угадал. Отчего-то тот никогда не жаловал Вадима, а теперь вдруг получил возможность сквитаться. Собственно, за что – за разницу в росте? Или за лишнюю самостоятельность?
– Поговори тут! – повысил голос вожак, и сразу Вадим ощутил себя в перекрестьи настороженных взглядов, будто невзначай разбросанных по окружности. Вот так, парень. Хочешь осложнений? Давай: один на один, только ты и я… и моя стая! Да кто Вадим такой, чтобы вызывать на поединок вожака? Либо стадный телок, либо шпион, а с такими расправляются, не церемонясь. И Николь уже ухмылялся, предвкушая.
– Вообще я ищу Валета, – поспешно сдал назад Вадим. – По его приглашению. Можешь проводить, я не возражаю.
– Чести много, – разочарованно буркнул крутарь и отвалил, не прощаясь. Впрочем парочку подручных на хвост чужака все же подвесил, застраховался. А те не оставляли его до самого порта, куда Вадиму прямиком и направился, решив больше не искушать судьбу.
Самого Валета в порту не оказалось. Однако через дежуривших там девиц, вполне добропорядочного вида, Вадим связался с ним по рации и настоял на немедленной встрече. Подъехав на приметном джипе, Валет подобрал бывшего приятеля вблизи заправки (служившей, насколько Вадим успел разглядеть, обычным местом для пересечения крутарей из разных стай) и тут же отъехал. Сегодня он выглядел не столь довольным, как при недавней встрече: его явно что-то заботило, – и пышные усы уже не топорщились так залихватски. Массивные плечи и грудь крутаря облегали пластиковые латы, только недавно вошедшие в моду у блюстов, а к бедрам крепились ножны и кобура из того же набора, отнюдь не пустые.
– Никто за тобой не следил? – спросил он первым делом.
– За мной? – удивился Вадим и пожал плечами: – Нет, я бы заметил.
– А мелькал на заправке кто-нибудь из серьезных?
Вадим подумал, добросовестно вспоминая. Вот не было печали!
– Ну, была пара здоровячков на двуколесниках – похоже, знакомых между собой, – ответил он. – А потом подкатило длинное авто, набитое смуглявыми крепышами восточной наружности.
Чувствовал себя Вадим странно: будто нежданно угодил в персонажи гангстерского боевика. Ощущение было любопытное, однако неуютное.
– Похожи на ордынцев, да?
– Вроде бы.
Насупясь еще пуще, Валет задумался, потом принялся названивать кому-то по рации, без видимой системы кружа по переулкам и вполголоса кроя связь, а заодно – раздолбанные дороги, по которым скоро нельзя будет проехать иначе, как на лошаках.
– Проблемы? – поинтересовался Вадим. – А, Валек?
– Да так, – проворчал тот, – маленькие разборки между своими. Кое-кто решил заглотнуть лишнее.
Наконец дозвонившись, он условился о встрече и, слегка успокоясь, направил джип к возникшей цели. Спросил:
– Ладно, Вадик, что у тебя?
Торопясь, пока не добрались до места, тот обрисовал ситуацию: о разлетавшихся по ночам “воронам” и о вчерашнем визитере, явно работавшим с “вороном” на пару. Валет слушал не прерывая, иногда сочувственно кивал.
– Да, хреновато, – объявил он затем. – Можно попытаться кое-что прояснить, только это недешево станет. Сам понимаешь: дружба дружбой… А сейчас ты вроде заказчик!
И в этом Валет переменился: раньше он помогал друзьям не задумываясь… на чем не однажды подзалетал.
– Подойдет? – спросил Вадим, извлекая из кармана золотой перстенек, сохранившийся от прежних времен.
– Ого! – Аккуратно Валет принял его двумя пальцами, глянул на свет. – Для начала, да? А там поглядим.
– Но хоть какие-то догадки у тебя есть? Кто-то из ваших мог так раздухариться?
– Понимаешь, Лось, сейчас и крутари уже разделились на породы. Кое-кто с полным правом вешает на гербы тигров, медведей или, как я, леопардов, а остальным лучше обойтись фауной помельче. Которые сомкнулись в стаи, смахивают на волков, а после них подбирают шакалы, подлые и трусливые. Эти не планируют надолго, их принцип: схватить и удрать. Но есть и вовсе гиены, трупоеды, при случае не брезгующие человечиной.
– Что, в прямом смысле? – содрогнувшись, спросил Вадим.
– Может, и в прямом: жрать-то надо, – подтвердил Валет со смешком. – Сейчас развелось столько сдвинутых! Играть по правилам не могут, а вне их у психов фора: уж они ни перед чем не остановятся. Беспредел – одно слово!
– А про мясорубов, стало быть, ты так ничего и не знаешь?
– Не наш профиль. К чему влезать туда, где не светит выгода, – к тому же нас это впрямую не касается.
– Мне это нравится! – не сдержался Вадим. – Кто-то пускает девиц на гуляш, одну за другой, и никому нет до этого дела: ни блюстам, ни крутарям. Вы что, ждете, пока примутся за ваших подружек – тем более, они вполне подходят по параметрам?
– Конечно, можно разобраться и с этим, – хладнокровно откликнулся крутрь, – но за отдельную плату. Хочешь?
– Не напасешься на вас, – проворчал Вадим. – По-твоему, я клад нашел?
– Или получил наследство, – хмыкнул Валет. – Раз не торопишься к нам. Другой же уровень, Вадичек, – ты посмотри!..
– Спокойствие дороже.
Они уже подъезжали к порту, где Валета ждало несколько габаритных парней, поверх привычных кожанок облаченных в такие же доспехи из пластика: шлемы, бронежилеты с наплечниками, поножи, наручни. Вокруг защитным кольцом, словно фургоны при освоении Америки, были расставлены бронированные двуколесники. Среди крутарей, кстати, оказались те двое здоровячков, которых Вадим приметил на заправке. А еще с одним он когда-то пересекался на тренировках, то ли билдерских, то ли бойцовых. Тот даже поздоровался с Вадимом вполне уважительно, видимо, приняв за своего: такого же крутаря, да еще приближенного к верхам.
Действительно, из настоящих силачей в билдерах задержались немногие, как и в чистых бойцах. Большинство нашли применение если не своим мозгам, то мускулам, и теперь пытались выделиться в особую касту, сродни самураям или русским дружинникам, с жесткой иерархией и дисциплиной. А возглавляли их вожаки из самых зубастых либо самых деловых, которые со временем могли бы заделаться князьями да боярами, если бы на те же места не метили правители-крепостники. Удивительно, что в здешние авторитеты угодил и симпатяга Валек, – а впрочем, он всегда отличался предприимчивостью.
Поглядывая по сторонам, Валет терпеливо втолковывал наперсникам, как ловчее управляться с подотчетным стадом, чтоб не уморить скотинку, но и состричь с нее больше, – все должно быть по совести и к взаимному удовольствию, без ненужных напрягов, но и без попустительства. Внимали ему с почтением, хотя собрались здесь не рядовые крутарики, пухлощекие и свеженакаченные, только-только навострившиеся махать конечностями, а их вожаки – матерые, умудренные или хотя бы битые жизнью, накопившие опыт и навыки, вплоть до смертоносных. Стало быть Валет, по нынешней классификации, вполне мог величаться вождем, пусть не из старших. Однако возражать ему не стеснялись: корректно, уважительно, – но в Крепости и такое показалось бы дикостью. Либо вопиющей наглостью, граничащей с бунтом.