Мертвый Участковый
Шрифт:
Виктор выскочил из трамвая и, обернувшись, помахал Жанне рукой. Трамвай тронулся с места. Глядя на него в окно, Жанна устало улыбнулась и тоже помахала ему рукой. Виктор поплелся на опорный, решив остаться там до утра. В каждой службе свои напряги. У участковых протоколы, материалы, охрана порядка, "палки". У дознания свои - побольше уголовных дел в суд направить.
Каждому свое.
Апрель-июнь, октябрь 2011 г.
– январь 2012г.
Часть 3 СНЕГ
17.12.2007г. Понедельник.
Трамвай медленно катил в гору, постукивая колесами и вздрагивая на каждом стыке рельс. Виктор, сжимая в руках папку, устало смотрел в окно, на проплывавший мимо унылый пейзаж старых
Медленно заехав на возвышенность трамвай свернул налево. Мимо поплыла череда старых кирпичных "хрущевок". Вскоре показалось знакомое здание райотдела милиции, располагавшееся в нескольких метрах от трамвайных рельс. Трамвай остановился, двери, раздвинувшись в стороны, с лязгом отворились. Виктор прошел к выходу с задней площадки салона и выскочил наружу. Через пару минут он уже стоял в кабинете ООД УУМ.
Из дверей кабинета начальников выглянул Ромка.
– А, Витек! К тебе девушки!
– Какие девушки?
– насторожился Виктор.
– Девушки, вот ваш участковый, к нему обращайтесь!
– Сказал Ромка, обращаясь к стоявшим около входа в кабинет участковых двум девушкам, на которых Виктор поначалу не обратил внимания.
Одна из них была низенького роста, худощавого телосложения, с длинными светлыми волосами, в черной болоньевой курткой с разорванным швом на плече. Вторая была повыше ростом, телосложением покрупнее, темноволосая, в светлой куртке.
– Что вы хотели?
– устало произнес Виктор.
– Написать заявление!
– заявила одна из девушек.
– О чем?
– Меня избил Малахов Сергей! Куртку порвал!
– От черт, опять этот Малахов! Когда же, наконец, посадят этого урода, - не удержавшись, пробормотал Виктор, - подождите в коридорчике, сейчас я освобожусь тогда вами займусь.
Малахов - бывший зек, год назад освободившийся из колонии, живущий в старой двухэтажке, расположенной в том же дворе, что и двухэтажка опорного пункта, только выходившей фасадом на другую улицу. Он нигде не работал, регулярно пил и дебоширил в доме. Соседи его боялись и почти никогда на него не жаловались, молча терпя его произвол. Когда Виктор пришел проверять его после освобождения, дома находилась его мать, встретившая его на редкость агрессивно, требуя, чтобы "оставили в покое несчастного ребенка - он уже отсидел свое!" Через пару месяцев она сама прибежала на опорный пункт, требуя, чтобы к "несчастному ребенку" приняли меры, так как он нигде не работает, пьет, скандалит, дебоширит... Виктор вызвал его к себе на опорный. Что он мог сделать с ним по закону? Только увещевать словами?! Посмотрев в его тупые без ресниц бесцветные глаза, на его наглую "морду лица", его шишковатую коротко остриженную бошку, обложил его матюками, пригрозив посадить, если он не успокоится. Может он и затих на пару дней, но затем опять все пошло по-старому. Таких как он только могила исправит...
Виктор подошел к начальскому столу, взял из рук Ромки стопку свежих материалов, расписался за них в журнале и привычными движениями затолкал в папку.
– Ну, я пойду?
– Иди - сказал Ромка - осторожней с девушками, потом доложишь о результатах...
Виктор вышел в коридор, где его дожидались девушки.
– Мне сейчас на опорный, поехали со мной, по дороге расскажете, что случилось.
– Это где?
– На Тульской. Там где живет наш Малахов. В соседнем доме.
– Вы спешите?
– Да сегодня желательно пораньше прибыть на опорный. Обещает начальн6ик МОБ заехать с проверкой, надо еще прибраться в кабинете.
Вместе с девушками Виктор вышел из здания ОВД, и, пройдя пару десятков метров поднялись на платформу трамвайной остановки.
– Ну так что у вас случилось?
– Поинтересовался Виктор.
Светловолосая девушка запинаясь начала рассказывать, что познакомилась с неким Сергеем, как потом выяснилось Малаховым, несколько дней назад на очередной пьянке с друзьями. Он привел ее к себе домой, она прожила у него три-четыре дня, потом он попытался ее выгнать, но она не хотела уходить. Тогда он вышвырнул ее силой, при этом надавал тумаков и порвал куртку на плече.
Тем временем подъехал трамвай. Все трое зашли вовнутрь, встав вблизи кабины водителя у окна.
– А кого хрена ты с этим идиотом связалась?! Ты знала, что он зек бывший?
– Девушка посмотрела на него непонятливыми глазами и забормотала что-то несвязанное о "внезапно нагрянувших чувствах". Виктор молча слушал.
– Ты вообще понимаешь, что такое зеки?! Что же вы лохи такие! Когда хоть до вас всех дойдет, что это же зеки, это ЧМО, которому насрать на все и на всех. Для них нет ни чувств, ни совести, ни морали, ни правил! О них есть только потребности, которые они удовлетворяют за счет всех, кто под руку подвернется, им плевать на все, у них нет любви, нет чувства долга, обязанности, ответственности, привязанности. Их волнует только собственная шкура! Когда же вы, лохи гражданские, поймете эту простую вещь! Это же не люди и не животные, сравнить их с животными - только животных оскорбить. Это же просто опущенные организмы которым на все и на всех насрать!
Покачав головой, Виктор выругался про себя и снова посмотрел на девушку.
– Он тебе говорил, что он вичевой?
– Какой?!
– Вичевой - ну, СПИД у него!
Девушка побледнела. От неожиданности она была не в силах что-либо произнести.
– Значит не говорил. Ясно. Хоть за заражение СПИДом может быть посадят это чмо.
Подождите, мне нужно посоветоваться. Мне надо взять документы мы попозже заедем к вам...
Девушки отвернувшись негромко заговорили между собой. В это время трамвай остановился на одной из остановок, девушки торопливо выскочили из трамвая.
– //-
Широко шагая по заснеженной дорожке, Виктор подошел к опорному пункту, шагнул по ступенькам на крыльцо. Было видно, что дверь совсем недавно открывали. Виктор нажал ручку и потянул ее на себя. Дверь отворилась, он зашел в фойе и прошел в кабинет. За столом с лева от входа сидел Димка Новиков, перед ним лежала стопка исписанной бумаги.
– От черт!
– Ты решил сегодня явиться на опорный! А я уже думал, что ты про него совсем забыл.
Димка пробормотал что-то невнятное, о том, что у него накопилось много материалов, которые надо срочно исполнять, многие уже просрочены, много вернули "на доп".
Виктор кратко рассказал о своем разговоре с девушками, еще раз посетовав непрошибаемому, убогому примитиву всех тех, кто с зеками связываются, всерьез думая, что это нормальные люди.
– Да ладно, тебе! Нас, ментов, думаешь, любят в народе?!
– ухмыльнулся Новиков.
– Знаю. Кто-то ненавидит, а кто-то понимает, что просто мы обязаны охранять закон и порядок, кто-то к нам обращается за помощью, так как защитить больше некому. В войну, когда фашисты пришли, их ведь тоже, кто-то хлебом-солью встречал, а партизан и подпольщиков сдавал, искренне веря, что доброе дело делает, а кто-то а кто-то бил немцев, не щадя ни себя ни своих близких! Я ведь тоже ментов ненавидел, когда подростком был. А когда сам в милицию работать угодил, понял, что везде люди разные. И на гражданке есть "уроды" и порядочные люди. Также и в милиции есть нормальные, честные, а есть и откровенные "гандоны", стукачи, карьеристы, дебилы, уголовники... Особенно среди начальства и "блатных" их много. Так и сейчас, одни ментов ненавидят, а уголовников любят, пока не столкнуться с ними "на узенькой дорожке", другие понимают, что менты просто работают, как закон позволяет, а закон у нас, сам знаешь, на чьей стороне...