Мешок сюрпризов
Шрифт:
Итак, ее ждет Италия. Курортный город на небольшом острове, от которого рукой подать до Венеции. Царство Венеры — богини любви. Каналы, мосты, музеи, древние камни… и соленый ветер Адриатики. Будет что вспомнить и о чем рассказать. А о том, что ей предстоит провести всю поездку в обществе Алекса Кроуза, лучше не думать.
— Да, я согласна ехать с вами, — подтвердила она. — Но учтите, я не собиралась этого делать. Я еду только потому, что вы меня заставили с помощью шантажа.
— Что за чушь! — воскликнул Алекс и снова придвинулся к ней поближе. — Представьте себе, Энни: мы бредем по пустынному пляжу, зарывая ноги в теплый песок. Ветер солеными брызгами орошает наши волосы, но это не холодные капли северного моря, это ласковый дождь юга. Ваша кожа покрывается мягким загаром под поцелуями весеннего солнца, а ваши глаза блестят от переполняющей вас радости… Вы прижимаете к уху только что найденную раковину, и в ней поет море.
А вечером, после вкусного ужина в хорошем ресторане, мы поднимаемся по мраморной лестнице к красивому дворцу, который на эти дни станет нашим домом, вы идете в свой номер и сладко спите на громадной кровати, во сне вспоминая все, что случилось с вами за день…
Рассказывая все это, Алекс мечтательно прикрыл глаза, словно и правда представлял Энни, бредущую по пляжу.
Энни все труднее и труднее было оставаться равнодушной к словам Алекса. Все, что он описывал, действительно казалось крайне заманчивым.
Не говоря уже о том, что ей все больше хотелось оказаться на громадной кровати… В обществе Алекса Кроуза.
6
Утреннее небо купалось в лучах весеннего солнца, а в доме Коннинзов, похоже, назревала буря.
— Ушам своим не верю. Куда-куда ты едешь? С кем-с кем? — Нора, держа в руке половник, которым что-то помешивала в кастрюльке, появилась в дверном проеме, разделявшем кухню и открытую летнюю террасу. От изумления и возмущения она едва не ошпарилась бурлящим варевом.
Энни в шелковой пижаме примостилась на диване, жуя горячий бутерброд и греясь на солнышке, в эти ранние часы заливавшем террасу особенно ярко. Она сообщила маме свою потрясающую новость, пока та варила бульон для собак и овсянку для Люси, и Энни надеялась, что в круговерти забот Нора уделит сообщению дочери меньше внимания.
Но реакция Норы была бурной. Казалось, что сейчас она разнесет террасу в руины. Энни с опаской поглядела, не слишком ли тяжел половник и не полетит ли он сейчас в чью-то бестолковую голову.
— Но, мам, мы же будем спать в разных спальнях с мистером Кроузом, он сам сказал, — поспешно добавила Энни, пытаясь убедить не только мать, но и саму себя в том, что так оно и будет. Вчера они как-то не слишком четко обсудили этот пункт договора.
— Какое облегчение для всех нас, — съязвила миссис Коннинз, но все-таки это уточнение помогло ей взять себя в руки. — Скажи-ка, это твоя идея задобрить мистера Кроуза таким… гм… странным способом?
— Вовсе нет. Это он сказал, что если я с ним поеду, он забудет о недоразумении.
Зачем Энни послушалась Алекса и выложила маме все как есть?
— И вообще, меня не на каторгу отправляют, а предлагают чудную поездку, — продолжила Энни.
— Не ожидала я такого поворота событий! — Миссис Коннинз тяжело вздохнула и покачала головой. — Послушай, Энни, ну что мне делать с тобой? Я так устала от того, что ты вечно попадаешь в истории.
— Все будет хорошо, мамочка, обещаю! — Энни вложила в эту фразу все свое тепло и желание утешить Нору. — К тому же тебе остается под залог его мартышка.
— А ему под залог остается моя дочь!
— Ты же говорила, что тебе понравился Алекс.
— Да, понравился. Будь он немного постарше, я бы даже в него влюбилась.
— Да ты что, серьезно? — заулыбалась Энни.
— Конечно. Такой мужчина… Я же не подозревала, что он способен на такое.
— На какое? Он же не соблазняет меня, просто просит оказать дружескую услугу, — пожала плечами Энни.
А даже если бы и соблазнял, пронеслось у нее в голове. Разве плохо было бы? Он — мужчина, я — женщина…
В этот момент на дорожке, ведущей к дому, зашуршал гравий, и некий силуэт возник на крыльце, заставив обеих женщин вздрогнуть от неожиданности.
Ну вот, размечталась, одернула себя Энни. Даже галлюцинации начались — всюду Алекс мерещится.
Тем временем «галлюцинация» шутливо постучала костяшкой пальца о столбик перил и молвила голосом мистера Кроуза:
— Тук-тук-тук! Можно к вам?
В этот ранний час Алекс был бодр, весел и обворожителен. Деловой костюм явно сшит специально для него, а не куплен в магазине готовой одежды. Сорочка выглядела такой свежей, словно ее принесли из прачечной секунду назад. Галстук повязан аккуратно и в то же время — с некоторым шиком; вообще-то Энни терпеть не могла эти «удавки», но, глядя на Алекса, она поняла, что многие мужчины в отличие от него просто не умеют красиво повязывать галстук.
Мистер Пижон, подумала Энни в тщетной попытке не выдать охватившего ее волнения.
— Что вы тут делаете? — наконец спросила она.
— И тебя с добрым утром, Энни, — ухмыльнулся Алекс, доставая из-за спины букет весенних цветов и с легким поклоном вручая его миссис Коннинз. — Вообще-то я не к тебе, я — к твоей маме, — добавил он. — Ты бы пока собиралась на работу, а мы с Норой должны кое-что обсудить.
Только тут Энни вспомнила, что на ней легкомысленная пижамка — голубая в плюшевых медвежатах, волосы не причесаны, а о макияже и говорить смешно. Невыносимый тип! Является ни свет ни заря, когда приличные люди не готовы к приему гостей, да еще распоряжается! Кстати, цветочки, которые он преподнес миссис Коннинз, что-то кажутся очень знакомыми. Не в их ли собственном саду он нарвал эти полосатые тюльпаны?
— Прошу тебя, — умоляюще сказал Алекс, чувствуя, что Энни разозлилась.
— Пжалста, — фыркнула она, поднялась с дивана и отправилась в дом, демонстративно прихватив свой недоеденный сэндвич.
Что ему здесь понадобилось? Они же вчера договорились, что встретятся вечером — подробнее обсудить подготовку к их маленькому путешествию. Алекс ни словом не обмолвился о том, что собирается заявиться к ним с утра.
Какой ужас, что он застал ее в таком виде. Конечно, Энни не собиралась его очаровывать, у них чисто деловые отношения… Тем не менее, ей было досадно, как было бы досадно любой женщине на ее месте.