Мессия. Том 2
Шрифт:
Но такое различие между учителем и мастером есть на Востоке. Запад не осознает. Запад считает учителя и мастера синонимами, а это не так. В действительности, чем больше вы наполнены заимствованными учениями, тем меньше у вас возможность стать когда-нибудь мастером. Вот почему очень редко встречается знающий человек, в котором есть глубина, у кого говорят даже жесты, у кого даже молчание — это послание, чье само присутствие проникает, словно стрела в ваше существо.
Мастер — это самое драгоценное чудо в мире, потому что он может стать для миллионов дверью к божественному. Учитель просто несет груз, — не свой собственный — и перекладывает его в умы других людей; это только его профессия. Но что касается мастера — это сама его жизнь.
Как раз сегодня вечером Ниведано говорил мне: «Тебя изводили и терзали всю твою
У нас в Индии есть очень красивое растение с крошечными листочками, но это настоящий трус — оно называется чуймуй, — потому что стоит коснуться его, и все листочки тут же закроются; вы касаетесь одного листика, и все листья на кусте немедленно начинают закрываться. Я никогда не видел другого такого трусливого растения. Эти так называемые религиозные люди — просто чуймуй.
Если ваша религия так слаба, что любой аргумент против нее задевает вас, то не стоит оставаться в этой религии. Замените такую религию: это ваша болезнь, это ваша слабость, это ваше бессилие.
Что бы я ни говорил — если вы хоть немножко разумны, вы либо соглашаетесь со мной, либо не соглашаетесь со мной, но почему вы должны быть задеты и бежать немедленно в суд?..
Меня спрашивали мои друзья, ученики тысячи раз: «Зачем ты понапрасну лезешь в беду?»
Я не учитель — это не моя профессия.
Я мастер — это моя истинная душа. И если я перестану высказывать истину, это будет самоубийством: что за смысл будет для меня жить дальше хоть секунду? Ведь что касается меня, я осуществлен — я не живу для себя. И меня поразило, что, когда я стал жить для тех, кто жаждет истины, кто жаждет любви, — я открыл жизнь, которая не принадлежит мне; теперь она принадлежит сущему.
По сути, я получаю все эти вызовы на имя Бога, потому что идиоты не могут найти Бога и его адрес — только я остался. Но это не беспокоит, это лишь заставляет почувствовать грусть и сострадание к тем людям, ведь они считают себя религиозными. Они не знают даже азбуки религии. Если кто-то в Канпуре задет — чем ходить в суд, лучше бы ему прийти сюда обнажить свою рану, которая была задета. Я знаю, как задеть человека, я знаю, как исцелить. Судом не поможешь. Суду не известно ничего, что исцеляет дух людей. Сотни дел... и, в конце концов, суду придется отпустить меня, ведь я просто констатирую факты, которые есть в ваших же писаниях. Если вы действительно задеты, сожгите те писания, ведь это они задевают вас, а вы продолжаете печатать всякую ерунду в своих писаниях и распространять. Если я показываю, что ваши писания полны вздора, и если вы на сам деле религиозный человек, то, либо у вас будет доказательство отчетливей, выше, глубже, чем мое, — и аннулирует мое, — либо я аннулирую все ваши аргументы. И суды не помогут просто потому, что ваши писания подтверждают факты. Я никогда не высказывался против какой-либо религии без веской причины. Если вы задеты, это просто означает, что вы строили замки на песке; совсем легкий ветерок — и ваш замок пропал. Но вместо того, чтобы себя считать идиотами — ведь замки не делаются на песке и из песка, — вы переживаете обиду за то, что ваш замок разрушен. Шлете претензии ветерку: «Этот ветерок задевает мои чувства очень сильно». Наверное, то был не замок, то был не храм...
Ваши религиозные чувства задеты, но я не могу перестать говорить по той простой причине, что говорящий — не я. Я не учитель. Я позволил скрытым тайнам жизни говорить через меня, говорить через мои глаза, говорить через мои руки. Я предоставил все сущему. Теперь только сущее может остановить мою речь. Это не в моих руках: меня нет больше. А в тот миг, когда вас больше нет, вы становитесь мастером. Если вы просто попугай, повторяющий других попугаев, мертвых попугаев, то вы — учитель... Был у меня такой странный случай. Когда я впервые пришел в университет как преподаватель, пустовал один стул в общей комнате, где сидят все преподаватели, пока у них нет занятий, и они ожидают своего звонка. Я сел на этот стул. Коллеги заинтересовались — новый человек в университете; но скоро осознали,
Но даже хорошо образованные и культурные профессора не в состоянии отстаивать свою религию, потому что это не их находка. Она была передана им их родителями, священниками — всегда другими. Они не знают источника того, во что верят. Они не знают, существует ли тот источник, но в то же время чувствуют себя задетыми, когда я высказываюсь против него.
Учитель, шествующий в тени храма в окружении последователей...
Вы видите, он не понимает различия между учителем и мастером. Зачем учителю шествовать в тени храма в окружении своих последователей? Ни у какого учителя нет последователей; у них есть лишь студенты, и учителя — только слуги своих студентов, потому что им платят за все те знания, которые они передают. И чего ради, учителю расхаживать в тени храма? Бессознательно он употребляет не те слова.
Учитель, шествующий в тени храма в окружении последователей, дает не от своей мудрости, а скорее от своей веры и любви.
Снова я должен напомнить вам о бедности западной традиции, и дело не только в том, что в ней нет мастера; естественно и логично в ней не хватает и многого другого; у учителя нет мудрости, у учителя есть лишь знание. Только у мастера есть мудрость. Его прозрение истинно, даже если он и пользуется не теми словами, не осознавая тонких различий, которые проводит Восток между учителем и мастером, между знанием и мудростью. Знание — это то, что приходит снаружи, обосновывается внутри вас и препятствует вашей мудрости; оно становится стеной, Китайской Стеной вокруг вашей собственной мудрости. Мудрость — это то, что исходит из вашей сокровенной сути. В знание вы не вносите ничего от своего собственного существа.
Мудрость — это ребенок, который растет в вашем истинном существе. Знание — это усыновленный ребенок. Он вырос в чьем-то чреве, но никому не ведомо, кто отец, кто мать, — может, это просто ребенок из пробирки. Мудрость растет внутри вас, излучается наружу, делясь с теми, кто жаждет, кто ищет. Она не просит ничего взамен. Ее радость в том, чтобы быть Разделенной.
Учитель, шествующий в тени храма в окружении последователей, дает не от своей мудрости, а скорее от своей веры и любви...
Снова он использует ошибочные слова для правильных понятий. «Веру» следует заменить на «доверие». Вера может быть дана учителем, для этого не нужен мастер. Фактически, учитель, священник дает вам веру. Мастер; только создает в вас доверие — доверие к себе. Верят всегда в какое-то знание, в какое-то мнение, в какую-то доктрину, в какую-то догму.
Это и есть вера, которая разрушила все человечество. Кто-то индуист, кто-то мусульманин, кто-то христианин... не потому, что они знают разные истины, ведь истина одна. Они разные из-за того, что им давали разную веру; это не помогало вырасти их вере в себя, в то, что они способны найти истину, которая скрывается в их собственном существе.
Вот почему мастер не дает вам мудрость — не может дать, — он создает надлежащее окружение, среду доверия, в которой ваша мудрость начинает расцветать, пробуждаться. Вы будете благодарны ему; возможно, вначале вы подумаете, что это он давал вам, — он не давал ничего. Он просто придал вам уверенности. Он отнял многое у вас, — ваш страх, особенно одиночества, потому что если вы искатель, то когда-то вам необходимо научиться искусству, быть одному.
Он созидает общность — потому что он любит, и его любовь становится вызовом для вас, вызывает любовь в вас; и поскольку он доверяет, то это вызывает доверие в вас. Так как он есть истина, в вас возникает громадное стремление быть таким же пробужденным, как он, быть таким же прекрасным, как он, быть такой же глубокой истиной, как он, обладать такой глубиной бытия и такими крыльями, чтобы устремиться куда угодно. Он делает ваши крылья сильными, он делает вас сильными. Он не может просто дать вам мудрость, но он создает атмосферу, в которой мудрость начинает расти сама собой.