Месть Анны-Луизы
Шрифт:
— Нет. Стиратели никогда не вмешивались в твою память. В основном алкоголь и я…
От шока у меня рот открылся, но не находилось слов для того, чтобы выразить своё отношение к услышанному.
— Я не умею менять воспоминания людей, — словно поняв, что мои мысли пошли не по тому руслу, пояснил Нейт. — Но, как выяснилось, я могу навязать будущее, а с ним и незапланированные воспоминания. У меня не было тогда денег, чтобы подарить тебе кольцо, как это обычно делают нормальные люди, — не глядя мне в глаза, с горечью признался Нейт, — поэтому я нарисовал картину, где мы были в образе жениха и невесты.
Я растеряно хлопнула глазами, усиленно проматывая в голове воспоминания с первого дня нашего с ним знакомства.
— Но я не помню ничего, чтобы хоть как-то указывало на твой интерес ко мне… до… сегодняшнего утра, — не своим голосом призналась я.
— Подозреваю, что ты заблокировала все эти воспоминания, как травмирующие. Как у детей.
Я принялась массировать виски, усиленно копаясь в памяти. Ведь не может быть, что он прав. Это всё походило на какой-то бред, мне же не пять лет… и не двенадцать. Вот там точно что-то было крайне травмирующее, нежели чем не дружеские отношения с другом.
— Мы… целовались? — задала я вопрос, ожидая, что ответ Нейтена мне как-то поможет.
— Да.
— И… мы видели друг друга голышом? — внимательно посмотрела в его красивые глаза, в поисках признаков лжи.
Он усмехнулся.
— Выдели, трогали и делали много чего. С одеждой и без. Под одеялом. Или далеко за пределами съёмной комнаты и мастерской в Дайтоне.
— ЧТО?! — вскрикнула, сорвавшись на писк. Прочистила горло и, игнорируя жар, разлившийся по груди и щекам, сказала: — Я задала четкий вопрос, а не спрашивала о твоих сексуальных фантазиях.
— Сексуальные фантазии? — с довольной улыбкой повторил Нейт, смакуя эти слова. — Ты сама так решила. А мои слова можно было и под что-нибудь другое подписать. К примеру, к позированию для моих картин.
— Ты сейчас меня пытаешься запутать? Или все же помочь разобраться?
Нейт притих, повинно качнув головой.
— Начнём с начала, — включила я деловой тон. — Главный провал в моей памяти — твоих рук дела или моих? Ранее ты сказал, что и в этом никто из ваших не виноват.
Он неопределенно пожал плечами, покручивая бокал в руке.
— Я могу сказать только одно: я не в курсе, где ты была до нашей встречи. И всего остального тоже: кто ты, твои родители…
— А что за «высшие» у вас?
— Высшие? Где ты о них слышала?
— На входе, когда проходила досмотр.
— Это охранники так тебя определили? — голос Нейта звучал настороженно, словно мы ступили на опасную тему, опаснее моих провалов в памяти о наших с ним взаимоотношениях.
— Да. Это плохо или хорошо?
— Не знаю. Но я точно могу сказать — ты не из высших.
— Откуда ты знаешь?
— Знаю и всё, — отрезал Нейт, не желая развивать эту тему. — И тебе надо было сидеть дома и ждать меня.
— Как хорошая жена? Вот только я не она. Ни тебе, ни кому-либо другому.
— Лу, прошу… — Нейт состроил жалостливое лицо. — Ты очень необычная
— И чем же я такая необычная? И чего ты боишься?
Нейт подался вперед, чтобы взять меня за руку.
— Потерять тебя боюсь, — произнёс он таким голосом, что я у меня мурашки пробежались по плечам и спине, чувствуя кожей, что его страх не беспочвенный.
Я посмотрела на наши ладони, размышляя о дальнейших действия и прокручивая в голове всё услышанное.
— Значит, мы целовались? — ухватилась я за одну мысль, и почувствовала, что Нейт заинтересовался моим вопросом — он большим пальцем ласково погладил мою ладонь, которую не спешил выпускать из своей руки. — Слышала, что можно разблокировать память, если должным образом простимулировать её.
Нейт тихо фыркнул сквозь улыбку.
— Ещё бы ты не слышала. Психиатр, назначенный органами опеки, всё испробовал, чтобы разгадать тайну твоего прошлого. Возможно, она была из магов, иначе чем можно объяснить её настырность в этом вопросе.
— Думаешь?
— Всё может быть. Сейчас мы этого точно уже не узнаем.
— Но, а поцелуи… — смущённо протянула я, а Нейт заинтересованно посмотрел мне в глаза. — Кто кого обычно… целовал?
— Хм… по-разному.
Повинуюсь неутихающему любопытству и возможности вывести его на чистую воду хотя бы по одному из беспокоивших меня вопросов, я забрала свою ладонь, не встретив сопротивления. Затем поднялась на ноги, не разрывая зрительного контакта со своей целью, медленно обогнула стол и остановилась возле Нейтена, бедром привалившись к столешнице. Не тратя время на слова, склонилась к его лицу и осторожно коснулась губами его пухлых и манящих губ. Шампанское кружило голову не хуже мимолетного поцелуя с тем, кого я ближе друга никогда не воспринимала. Или всё же забыла?
Стала отдаляться от его лица и, залюбовавшись блаженным выражением на нём, покачнулась на высоких каблуках. Нейт отреагировал невероятно быстро — непросто поймал или придержал от падения, а схватил и усадил к себе на колени, крепко прижав к груди.
— Ой, — выдохнула я, не ожидая такого поворота, и засмеялась, — сказались нервы, шампанское или царящая атмосфера в комнате, а может, всё сразу.
Встретившись взглядом с сияющими голубыми глазами, чрезмерная весёлость отступила, оставив одно любопытство. На лице Нейтена читалось желание, которое он всё же исполнил, не дожидаясь другого подходящего момента: его губы накрыли мои, сначала несмело, но не заметив протеста, он углубил поцелуй, окончательно разогнав здравые мысли из моей головы.
Это был не просто поцелуй, а настоящий вихрь эмоций, который прошёл сквозь меня. Я каждой клеточкой ощутила тоску и невероятную любовь, которую он не мог излить всё это время, боясь отпугнуть меня своим напором и желанием сделать своей. А может, это был всего лишь отклик моего сердца на его решительный порыв?
Глава 28 Помощь со стороны
Телефон продолжал надрываться, а Нейтен не мог понять, кто так старательно пытается до него дозвониться, скрыв свой номер. Сотовый оборвал свою трель, а следом издал тихий щелчок, оповещая о входящем сообщении.