Месть Аскольда
Шрифт:
Рядом с ним скала резко обрывалась. В зияющей пропасти глубоко по дну бежала речушка. Ее журчание, подхваченное эхом, вырывалось наружу, как рык дикого зверя.
— Садись, — показал купец на камень рядом с собой.
Какое-то время он сидел молча, низко опустив крупную косматую голову. Его сильные, мускулистые руки безжизненно повисли на коленях.
— Пора, — сказал Путята и решительно поднялся. — Сейчас будет спуск, а он хуже подъема.
Они догнали обоз, когда дорога начала круто спускаться вниз.
— Эй, Иван, — крикнул купец, — клинь колеса!
— Знаю, —
Аскольд увидел, что обозники вставляют жерди между спицами.
— А это еще зачем? — полюбопытствовал он.
Купец усмехнулся:
— Бросай свои бранные дела и давай со мной торговлишкой займись. Людей будешь радовать, а я тебя таким премудростям научу, век благодарен будешь.
— Колеса не будут крутиться, и возы легче спускать, так? — козелец сам нашел ключ к разгадке.
— Точно, — подтвердил Путята и пошел вперед, придирчиво оглядывая возы.
Он вернулся к прерванному разговору, когда обоз, после долгих мытарств спуска, очутился наконец на ровной местности, представляющей собой долину, заросшую густым кустарником. Миновав его, обоз вышел на берег небольшого искрящегося озерка. Купец, упав на колени прямо в воду, принялся жадно утолять жажду.
Наконец Путята поднялся. Зачерпнув ладонью воду, брызнул себе на лицо. Заметив, что Аскольд лежит под кустом, подошел к нему и повалился рядом. Он лежал какое-то время молча, потом вдруг сказал:
— Вот что я думаю, Аскольд…
— Ты о чем, Путята? — не понял козелец.
— О тебе. Сделаем так. Ты едешь со мной. В Эндеруме я быстро продаю товар, закупаю оружие, и мы направляемся к хану.
Аскольд живо поднялся:
— Нет, Путята, столько я ждать не могу. Я чувствую, что мы скоро пересечем горы. А там до них рукой подать. Если я у татар не пропал, то и тут как-нибудь постараюсь не угодить им в лапы.
Видя, что козельца не уговорить, Путята спорить не стал.
— Давай так договоримся, — сказал купец, — впереди еще предстоит трудная дорога. Как одолеем, тогда и решим.
Аскольд согласно кивнул.
Глава 14
Боярин спал, повернувшись лицом к стене. Он тяжело, прерывисто дышал. Воздух вырывался из его груди с клекотом и присвистом.
Князь Даниил Романович осторожно опустился на сиделец у изголовья и дал знак служке, чтобы те не беспокоили больного.
Даниил сидел и смотрел на знакомый широкий плешивый затылок. Ему вспомнилось, как боярин Мирослав, нимало не заботясь о себе, пришел ему на помощь, когда он пошел походом на Александра Бельзского. Князь Александр силой захватил у него, Даниила, Перемышль и засел там с группой предавших Романовичей бояр. Пока он вспоминал о бегстве Александра из Перемышля, боярин проснулся. Узнав князя, он удивился и хотел было подняться.
— Лежи, лежи, — заторопился Даниил, положив руку ему на грудь. — Я велю немца-лекаря прислать.
— Э-э, пустое, — отмахнулся боярин. — Слыхивал я от людей, — Мирослав говорил с трудом, — что живет в Дебровском лесу колдун, который… — боярин закашлялся, — который мертвых подымает на ноги.
— Вот
Но больной отрицательно помотал головой.
— Сил надо сперва набраться. Я сейчас как бревно: куда бросят, там и лежать буду… А ты давно здесь? — вдруг заволновался он.
— Нет, — нехотя соврал князь, опустив глаза.
Своей горячей рукой боярин взял руку князя.
— Данилушка, — тихим мягким голосом сказал он, — врать-то негоже.
— Не буду больше, дядька.
От этих слов на глазах боярина навернулись слезы.
— Ты так звал меня в детстве, — старик начал всхлипывать. — Уйду я скоро, Данилушка. Кто о тебе позаботится? — старик отвернулся к стене.
— Это ты брось, — Даниил взял его за плечо и осторожно повернул к себе. — Михаил меч не вложил, отпрыск его в Венгрии полки против нас снаряжает. А тут еще новая вражина появилась — татары какие-то.
— Это я слышал, — старик тяжко вздохнул. — Жаль, силов почти не осталось. Какой я тебе сейчас помощник? Молодых поищи, — лицо боярина сделалось печальным.
В это время дверь в опочивальню скрипнула, заставив князя обернуться.
— Вот и матушка пожаловала, — оповестил Даниил, увидев на пороге невысокую полноватую фигуру немолодой женщины.
— Данилушка! — ахнула боярыня. — Гость-то какой!..
Она торопливо засеменила, поскрипывая толстыми половицами. Даниил поднялся и сделал несколько шагов ей навстречу. Подойдя, она заставила того склониться и поцеловала в голову.
— Внучек, Мирослав, как и дед, слег, — печально объяснила она, оправдывая свое отсутствие.
— Как он? — поинтересовался боярин, услышав упоминание о внуке.
— Он-то скоро побежит. А вот ты… — она в отчаянии махнула рукой. — Говорю ему, надо в Дебровский лес ехать, так кочевряжится! — боярыня повернулась к князю. — Сколько раз обещал поехать, а сам, как колода, лежит и лежит… Колдун тебя враз на ноги поставит. Скажи ему, Данилушка.
— Ты что князя тревожишь? — заволновался Мирослав. — У него столько забот! Михаил с сыночком опять что-то замышляют.
— А-а, — махнула рукой боярыня, — сколько лет вы с ними возитесь: то миритесь, то опять расходитесь…
— Ну, ты, — с трудом повысил голос боярин и зашевелился.
— Успокойся, — опять уложил своего дядьку князь. — Сейчас мы тебя вмиг соберем и поедем в Дебровский лес. И не возражать мне! Князь я тебе иль нет? Если князь, изволь слушать. Моя воля такая: ехать тебе в Дебровский лес… Матушка, вели сыскать проводника.
…Дебровский лес встретил их суровым, угрожающим молчанием. Даниил отметил про себя, что, будь он ребенком, наверняка забоялся бы дальше идти. Они долго пробирались сквозь чащу, пугая и пугаясь сами убегающих жителей леса. Часто сквозь листву мелькали ветвистые рога сохатых. Слышалось невдалеке и грозное рычание лохматого хозяина. Кони пугливо шарахались, их била мелкая дрожь. И только грозные окрики наездников заставляли бедных животных продолжать путь. Наконец лес стал редеть, и путники вышли к небольшому озерку. Оно поблескивало меж буйной зелени, словно оброненное кем-то зеркальце.