Месть богини
Шрифт:
Отпустив шпиона, наместник вызвал слугу и приказал:
— Пусть позовут пару новых сказителей в малую зеленую гостиную на втором этаже. Я желаю, чтобы они развлекли меня.
Вальдорн одернул бархатный камзол, взбил кружева воротника и манжет, полюбовался собой в зеркале, поправил выбившуюся из прически прядь, совершенно не отдавая отчета, что прихорашивается, как девица, перед первым свиданием. Как всегда, постоял немного у окна, наблюдая за сгущающимися сумерками, и нарочито неторопливо, убеждая самого себя, что никуда не спешит, направился на
— Начинайте.
— Что ваша светлость изволит? Байки или легенду? — с бодрой готовностью спросил Джей, скалясь во все тридцать два зуба, чтобы у Элии не было повода дать ему очередного тычка под ребра, за слишком зловещую мину.
— Пожалуй, байки, — вальяжно распорядился наместник.
— Ваша светлость предпочитает байки на какую-то определенную тему? — вежливо, даже с изрядной долей подхалимства, издевательскую наигранность коего могла определить лишь знающая брата богиня, уточнил принц.
— Что-нибудь о любви телесной, — с намеком промурлыкал Вальдорн, одаривая девушку откровенным взглядом, полным желания. Принцесса взмахнула ресницами и потупилась, сохраняя отстраненное выражение лица.
— Однажды вечером, нежданно-негаданно, как это всегда бывает, возвратился из долгого похода домой, в свой фамильный замок, знатный рыцарь, — начал Джей, Элия сопроводила его рассказ яркими картинками подвижных иллюзий. — И так он соскучился по любимой супруге, да и вообще по женскому обществу, что, бросив поводья взмыленного коня конюху, не отдохнув и не перекусив, кинулся к лестнице, взбежал, гремя доспехами, на третий этаж, прямо в спальню к любимой молодой супруге. А она уже, готовая ко…сну, лежала в постели.
Наместник приготовился услышать пикантные подробности.
Принц продолжил:
— Ослепленный страстью, кинулся доблестный воин к супруге, но у самого ложа споткнулся о торчащие из-под него сапоги. И тогда, ни слова не говоря, извлек рыцарь из ножен свой большой острый меч, сполна испивший в боях крови врагов.
«Милый супруг мой, — опасливо поглядывая на мужчину, в страхе воскликнула жена, пытаясь забиться подальше в угол кровати, за полог балдахина и прикрыться одеялом. — Что вы собираешься делать?»
«Не волнуйтесь, любовь моя, — мрачно ответил рыцарь. — Если эти сапоги пусты, то бриться».
Вальдорн усмехнулся. Джей отвесил наместнику поклон и завел новую байку.
— Как-то на балу один лорд из провинции, не умеющий танцевать все эти новомодные танцы, решил поискать себе местечко поукромнее, чтобы никого не беспокоить, и скоротать вечерок за бокалом хорошего винца. Выбрав в баре бутылку, он устроился в незаметной нише на небольшом диване и, разглядывая публику, принялся смаковать дорогое вино. Десяток минут спустя к нему, видимо, тоже ища спасения от суеты бала, подсел один из местных лордов с совершенно постным выражением лица. Решив посплетничать, провинциал обратился к своему соседу:
«Как мало здесь красивых женщин, не то, что у нас, в провинции. Согласитесь, тут даже не на ком остановить взгляд. Посмотрите хоть вон на ту прыщавую кривозубую уродину, ржущую, как лошадь», — он кивнул в сторону вульгарной, расфуфыренной дамы, увешанной драгоценностями.
«Эта кривозубая уродина — графиня Кренская, моя жена», — меланхолично ответил лорд все с тем же постным выражением на физиономии.
Провинциал покраснел до корней волос и пробормотал: «Простите, господин, я, кажется, сделал глупость».
Не обращая внимания на продолжающиеся извинения собеседника, граф задумчиво ответил:
«Нет-нет, сударь, это я сделал глупость».
Вальдорн с удовольствием рассмеялся. Принц понял, что попал в нужную струю, выдержал паузу и начал третью байку под красочные иллюзии сестры:
— Один лорд вернулся с бала несколько раньше обычного. Гримаса отвращения исказила его лицо при мысли о том, что придется посетить жену и передать ей о приглашении на завтрашнюю прогулку в парке, но делать нечего, пошел. Распахнув дверь спальни, лорд увидел, что его жена развлекается с любовником. Мужчина с интересом оглядел симпатичного дворянчика, исполняющего его супружеский долг, и спросил, брезгливо поморщившись:
«Ну я-то муж, а вам это зачем, дорогой мой?»
Наместник пришел в восторг и поощрительно улыбнулся, щелкнув пальцами. Сказители тонко уловили настроение его светлости. Вдохновившийся не столько даже благосклонностью публики в одном надменно-Вальдорновском лице, сколько собственным красноречием, Джей начал следующую байку…
Через час, усладив свой слух самыми свежими и пикантными анекдотами о всех видах супружеских измен и глупости жен, Вальдорн покровительственным тоном сказал:
— Достаточно. Слухи не врут. Вы действительно очень талантливые сказители. А ваши иллюзии, детка, просто чудо, как хороши. Я хотел бы уточнить кое-что относительно используемой вами магии. А ты, паренек, можешь идти.
— Милая, твои речи об иллюзиях пользуются поразительным спросом, — на ходу пробурчал принц, покорно направляясь к дверям. Скандалить с наместником Джей не решился, впрочем, совсем не потому, что боялся гнева Вальдорна, гораздо более страшил бога «разговор по душам» с сестрой, если она сочтет, что брат вмешался не вовремя и спутал ей карты.
Как только принц исчез из комнаты, наместник встал, лично налил из графина на столике два бокала, неторопливо подошел к девушке, протянул ей один и запросто (о великая милость!) сел рядом на скамью. На сей раз принцесса молчала и, следуя выгодному правилу этикета, ждала, когда мужчина первым начнет разговор. Откинувшись на спинку скамьи, она потягивала вино и любовалась игрой пламени свечей на хрустальных гранях бокала. Живой огонь, видимо, нравился Вальдорну больше магического света.
— Как вы находите это вино? — начал разговор наместник.