Месть Елизаветы
Шрифт:
Словно удар молнии где-то рядом. Ее задело?
Лиз пару мгновений не может дышать. Потом отпускает. Она чувствует, как руки одноногого мага мелко дрожат. Его тряхнуло тоже. Молния ударила в него… не настоящая молния, конечно, но… тот разряд с метки.
Он отпускает ее.
– Все, беги! – говорит глухо и хрипло.
Лиз открывает глаза.
У него белое лицо, зрачки расширены, из носа течет кровь.
– Беги, – и толкает ее от себя.
– А ты?
– И я. Давай!
К машине и привести водителя… Пита? На помощь…
Лиз срывается с места.
Парень еще стоит. Потом, покачнувшись, пытается сделать шаг, но равновесие удается удержать с трудом. Потом еще. Но медленно.
– Бегом! – требует он.
Она бежит. Тут всего-то недалеко, они почти дошли… Вот только за угол повернуть.
И никакой машины нет. Лиз замирает, сердце разом уходит в пятки. Она моргает, пытается осознать.
И тут вдруг человек… Откуда он взялся? Он вдруг трясет Лиз за плечи.
– Елизавета? Да? Ты Лиз?
– Да, – ошарашено кивает она.
– Где Люк?
Люк? Тот парень, кто еще?
– Там, – она показывает.
– Быстро в машину, – требует человек и толкает ее вперед.
И вот же! Вот машина перед ней, дверь открыта.
Лиз запрыгивает внутрь. А оттуда, со двора, вдруг выстрел. Потом снова. Лиз вздрагивает, зажав уши ладонями. И буквально через мгновение тот человек появляется снова, почти волоча одноногого парня на себе, быстро запихивает его на заднее сидение к Лиз, сам прыгает за руль.
И машина срывается с места.
– Все, успели, – хрипло говорит парень.
Живой.
ГЛАВА 14. Беспросветная дурь
– Видишь меня? Понимаешь? Кивни.
Люк с трудом продрал глаза.
На него смотрел Фредо Мезарос, с выражением крайнего презрения на лице. Вот и славненько.
Люк кивнул.
– И так мозгов нет, – буркнул Мезарос. – Решил последние спалить? Чтобы наверняка?
– Так вышло, – буркнул Люк, и вышло не очень внятно. Голова не болела, но ощущения были очень странные, словно мозги выковыряли и набили соломой. Мысли не ворочались.
Нет, он что-то помнил… У него получилось. Только все равно задело ударом, но до машины он как-то добрался. И накрыло уже потом. Потом – не страшно.
– Так-так, давай, тест на речевые центры, – строго велел Мезарос. – Повторяй за мной, так четко, как можешь: «Я, Люк Эванс, полный придурок, и в следующий раз меня лечить никто не будет».
– Ты уже сто раз это говорил, – фыркнул Люк. На этот раз слова давались получше.
– Повтори.
– Я, Люк Эванс, полный придурок, и в следующий раз меня лечить никто не будет.
– Ага, – согласился Мезарос. – Ничего. Теперь я скажу мысленно. Проверим твои ментальные способности. Не накрылись?
«Девочка у меня красотка, и сиськи у нее – то, что надо!»
Девочка. Лиз. Люк приподнялся, огляделся.
Лиз сидела на табуретке у двери, бледная и очень собранная.
– Пошел ты Фредо, – возмутился Люк. – Я не буду это повторять.
– А ничего, – согласился Мезарос. – Не все мозги поплавило, что-то осталось. Давай двигательные функции теперь проверим. Руки перед собой вытяни.
Люк вытянул. Левая заметно дрожала, но слушалась.
– Пальцы сожми-разожми, – велел Мезарос.
Люк сделал.
– Закрой глаза, до носа дотронься правой, потом левой.
Левой у Люка вышло чуть хуже, но вышло. Он даже сам с облегчением выдохнул.
– Что? Рад? Сам не ожидал, что так легко отделаешься? Синяками и легким испугом. Рука скоро в норму придет, это мы починим. Только хоть пару дней спокойно полежи.
– Это вряд ли, – вздохнул Люк. Пара дней это слишком много. – Мне бы еще ногу починили…
Вздохнул снова.
– С ногой – это не ко мне, – пожал плечами Мезарос. – Сам понимаешь. С ногой ко мне поздновато обращаться. Ладно, отдыхай. Сейчас к тебе начальство пришлю.
Полковник Йозеф Ковальчик никогда не повышал голос, но отчитывал так, что даже Люка пронимало до печенок. Впрочем, это не мешало Люку все равно поступать по-своему.
Полковник тоже был неплохим менталистом. Похуже Люка, но все равно на такой работе без этого никак. Конечно, на подчиненных ментально никогда не давил, да это и запрещено уставом. А если и давил, то так хитро, что потом предъявить было нечего.
Он зашел сразу, как вышел Мезарос, видимо ждал в коридоре. С врачами даже полковник не спорил.
– Ну, рассказывай, – велел мрачно.
Люк рассказал.
И по мере того, как рассказывал, полковник мрачнел все больше.
– То есть ты говоришь, что нашел бар, где вербовали солдат, и просто взял и увел оттуда девчонку? То есть теперь они знают, что их нашли и раскрыли, могут подыскать другое место. Поменять планы. А ты толком не знаешь ничего? Кто хозяин?
Люк покачал головой.
– Елизавета с ними очень давно, она наверняка много знает.
– Наверняка? И что из этого она может рассказать? Все под блоками. Что предлагаешь, гвоздь ей в затылок загнать?
Люка даже на месте подбросило.
– Да как…
– Тихо! – шикнул полковник. – Мозги, Эванс, я смотрю, у тебя давно погорели? Виткевичу я ее сдам, пусть аккуратно все вскрывает. Думаю, хоть в этом ты прав, в ее головке мы много интересного сможем найти, – глянул на Лиз. – А тебя самого я отстраню. Скажи спасибо, что под трибунал не отдам, за срыв работы. Отдыхай. Как оклемаешься немного, своди Хелену на танцы, она давно уже страдает. Нянька из тебя хорошая, а вот следователь хреновый, инициативный не в меру, и вся эта инициатива не от мозгов, а из другого места. Девочка симпатичная, конечно, я все понять могу, но не забывай, где ты служишь. И если дело пострадает от твоей дури, отправишься на рудники. Интересы и безопасность короны куда важнее, чем она. А если ты про это решил забыть, то я сдам тебя обратно, туда, откуда забрал. Никакие твои заслуги не помогут. Все понял?