Месть фермера

Брэнд Макс

— Полагаюсь на твое суждение, Бутс, — отреагировал Сэксон. — Артур мне нравится. — Он протянул ему руку. — Если хочешь к нам присоединиться, мы будем тебе рады.

Рукопожатие Крестона едва не переломало Джону пальцы.

— Теперь нам нечего бояться! — заявил негр. — Нас трое, и мы способны на все!

— Только не подсказывай боссу, что ему делать, — предупредил его Бутс.

— Простите, сэр, — сразу же извинился Артур Уильям.

Они позавтракали, и Бутс велел негру оседлать трех лошадей. Крестон вышел, весело напевая, а у Сэксона появилась возможность спросить:

— Что у тебя на уме, Бутс?

— Скоро нам понадобятся деньги, — ответил тот. — У меня есть около сотни, но этого хватит ненадолго. Смотри! — Вынув письмо, он развернул его и на обратной чистой стороне листа начал быстро чертить, поясняя: — Вот Блувотерские горы. Вот сам Блувотер. В этом углу Ферфакс, а здесь Расти-Галч. Во всех трех городах есть банки. Тут проходит железная дорога, по которой постоянно перевозят деньги. Так курсируют дилижансы между Блувотером и Ферфаксом — в багажном отделении каждого полно золота. А в этом месте можно разжиться скотом. Это страна изобилия, босс, но и страна многих неприятностей.

— Продолжай, — попросил Сэксон. — Только учти, я еще не стал грабителем банков и скотокрадом, поэтому некоторые неприятности можешь исключить.

— Ты знаешь округ Стиллмен?

— Никогда там не бывал.

— Шериф Кокрейн с большим отрядом охотится там за Пасьянсом. Но Пасьянса в этом округе нет — он перебрался к верховьям Блувотер-Крик и старается не высовываться, так как при нем куча наличных после налетов в Стиллмене и других местах. Пасьянс проделал три рейда за три недели и каждый раз проливал кровь!

Джон Сэксон уставился на последний крестик, поставленный Бутсом на чертеже. В голову ему внезапно пришла идея.

— Вот здесь нас поджидают и деньги и неприятности, — заявил он.

— О чем ты? — не понял Бутс.

— Ты хочешь разделаться с Пасьянсом. Я тоже — пока он не разделался со мной. А когда мы покончим с Пасьянсом, у нас будет куча денег. Тебя это устраивает?

Бутс выпучил глаза.

— Ты имеешь в виду, что хочешь практически с голыми руками напасть на банду Пасьянса? — наконец пробормотал он.

— Да, — подтвердил Сэксон. — Сколько, по-твоему, у него людей?

— Было семеро. Но Джека Рэнсома убили в Уиллетс-Кроссинге, Толстяк Крейвен погиб во время одного из рейдов, а Бэрри позднее умер в лесу. Выходит, сейчас у Пасьянса всего четверо, но это крутые ребята. Особенно…

— Не важно, — прервал Сэксон. — Четыре и один получается пять. Нас с тобой двое. Сможешь найти еще троих, чтобы нас с ними было поровну?

— Поровну? Да нам нужно втрое больше людей, чем у них!

— Да, для убийства, — кивнул Джон. — А мы хотим честной схватки.

Последовала долгая пауза. Наконец Бутс медленно поднял глаза.

— Может, ты и знаешь Пасьянса, партнер, — промолвил он, — но не так хорошо, как я.

— Те ребята, которые пойдут со мной, будут делать так, как скажу я, и ты в том числе, — отчеканил Сэксон. — Нам не нужен перевес.

Губы Бутса скривились в усмешке.

— Если так, то почему ты не считаешь Артура Уильяма нашим третьим? — поинтересовался он.

— Потому что негры не дерутся с белыми. Во всяком случае, покуда я в этом участвую.

Бандит неожиданно улыбнулся:

— Странный ты парень, хотя, может, ты и прав. Но запомни одну вещь.

— Выкладывай!

— Когда ты в «Катящихся костях» стоял лицом к лицу с Бобом Уизереллом, тебе это нравилось, верно?

— Верно, — признал Сэксон.

— Жизнь противника на спусковом крючке твоего револьвера, а твоя — на его крючке, и лучший побеждает! Здорово, не так ли?

— Очень здорово.

— Ну так следующая схватка такой не будет. Никаких «лицом к лицу», никаких знамен и оркестров. Если им подвернется шанс выстрелить тебе в спину, они без колебаний это сделают.

— Понятно, — кивнул Джон. — Но если хочешь идти со мной, то будешь поступать по-моему. Пятеро их и пятеро нас. Сможешь найти нам еще троих?

Бутс задумался.

— Я могу найти троих психов вроде тебя и доставить их сюда через два дня. Подождешь здесь с Крестоном?

— Подожду, — согласился Сэксон.

Ему пришлось ждать не два, а три дня, питаясь олениной, горными куропатками и кроликами, которых готовил Артур Уильям Крестон. Негр охотился на дичь, а кроликов и белок Сэксон стрелял из своего револьвера во время трех— или четырехчасовых ежедневных прогулок по лесу. Только теперь при каждом выстреле он повторял про себя не «Боб Уизерелл», а «Пасьянс».

Впрочем, произнося это имя, Джон не ощущал былой свирепости. Пасьянс до сих пор не причинил ему никакого вреда, поэтому у него не было причин для ненависти. Он просто заранее готовился к неизбежной схватке с бандитом. В его душе навсегда сохранилось воспоминание о том напряженном моменте, когда пришлось встать лицом к лицу с Бобом Уизереллом, чтобы отнять его жизнь.

Другие люди могли существовать ради иных целей, но Сэксону казалось, что ничто на свете не может сравниться с радостью битвы до последней капли крови.

В течение этих трех дней он почти не разговаривал с Крестоном. Либо гулял по лесу, либо мечтал о грядущей схватке. Иногда его мысли устремлялись к девушке в Блувотере или Дэниелу Финли, но оба казались ему окутанными туманной дымкой нереальности.

Реальными сейчас выглядели только горы, высокие деревья, дикие звери и дикие люди, которых можно было повстречать в лесу.

А если Джона начинали одолевать сомнения относительно моральной стороны его плана, он вспоминал слова адвоката, что общество обязано вернуть ему то, что отняло у него.