Месть и прощение (сборник)
Шрифт:
– Шлюха!
Это монополизирование любви, возможно, и было тем новым способом, который Лили использовала, чтобы снова оттеснить ее, Лили – верная сестра, идеальная близняшка, мисс совершенство, высшее существо?
Любовь, которой Моисетта не разделяла, принижала ее. Пачкала. Делала жалкой, ничтожной, невзрачной. Любовь, к которой Моисетта питала отвращение.
Лили, понятия не имевшая о мыслях, что терзали младшую сестру, тем временем получила на юрфаке магистерскую степень и влюбилась в делавшего блестящие успехи Поля Дени – нищего студента, который, сидя в паре метров от девушки, смотрел на нее сквозь стекла своих не раз чиненных очков как на недостижимую звезду.
При виде этого нескладного верзилы у Моисетты в голове прозвенел тревожный звонок: нужно действовать, чтобы не дать сестре опередить себя.
Перебрав экс-любовников, она остановилась на том, кто представлялся наиболее перспективным с точки зрения женитьбы. Экзамен выявил победителя, лот достался кандидату Ксавье Форе, из семьи крупных предпринимателей, совладельцев сети местных супермаркетов, короче, богатому наследнику.
Моисетта, неистощимо изобретательная, когда следовало порвать с мужчиной, сумела пробудить привязанность Ксавье Форе, разогреть его, обдать кипятком, вновь разогреть и, наконец, вынудить его предложить руку и сердце.
В тот воскресный вечер шампанское у Барбаренов лилось рекой. Лили получила диплом, а Моисетта поставила крест на карьере официантки, поскольку ей предстояло выйти замуж за отпрыска богатой семьи. Вот это успех!
Они смеялись, поднимали бокалы, вновь смеялись и вновь поднимали бокалы. Среди этой эйфории Лили, покраснев, призналась родителям, что тоже хотела бы выйти замуж за парня, в которого безумно влюблена, за Поля Дени.
– А чем он занимается? – спросили родители.
– Изучает право.
В глазах Моисетты зажегся огонек, она уже предвкушала следующую сцену.
– А его родители?
– Родители умерли.
– Прости, что?
– Погибли в авиакатастрофе.
– А родственники есть?
– Нет.
– Нет?
– Нет.
– Да уж, не везет некоторым! – заметила мать недовольным тоном, будто сирота Поль прикончил всех своих родичей.
Отец толкнул ее под столом, чтобы она помолчала, но поскольку тоже был обескуражен, то следующий вопрос задал с некоторой заминкой.
– А кто оплачивает его учебу? – спросил он, глядя куда-то вбок.
– Никто. Он получает стипендию.
– А-а…
– А чтобы платить за комнату, он по ночам дежурит на парковке, – бесцветным голосом пояснила Лили.
Моисетта внутренне ликовала.
Мать, откашлявшись, выдавила:
– Все же он молодец…
Моисетта откупорила новую бутылку шампанского и радостно возгласила:
– Кому еще шипучки? Впрочем, что это я, какая шипучка? «Дом-Периньон»! К чертям скупость! Можем себе позволить, Ксавье отправил мне целый ящик. Кому налить?
Пузырьки шампанского заполнили паузу, ошеломленные родители не осмеливались впрямую возражать Лили.
– А он получил диплом?
– Поль, как и я, только что закончил четвертый курс, но он точно пойдет дальше, у него блестящий ум.
– То есть сколько ему еще учиться?
– Три года. Четыре… О, папа, мамочка, мы так любим друг друга!
У Барбаренов были кислые физиономии. Моисетта наслаждалась смятением родителей, она читала их мысли: «Как это?! У Моисетты такой сказочный жених, а Лили, в которую столько вложено, связалась с парнем без роду без племени, у которого за душой ничего, кроме стипендии… Кто бы мог такое предвидеть!..»
Позволив им побарахтаться в замешательстве, Моисетта радостно предложила:
– А что, если мы с Лили сыграем свадьбу в один и тот же день?
– Что ты сказала?
– Как?
Родители с недоумением смотрели на нее, притворяясь, что не расслышали.
– Я предложила, чтобы мы с Лили вышли замуж одновременно.
Лили озадаченно повернулась к сестре. Моисетта бросилась к ней и обняла.
– Лили, представляешь, как будет здорово?! Родились в один день и вышли замуж – тоже! Правда же замечательно?
Лили, исполнившись признательности к сестре, расплакалась: Моисетта помогает убедить строптивых родителей, Моисетта на ее стороне.
– Прошу тебя, Лили, давай устроим двойную свадьбу!
– О, лучше не придумаешь!..
Родители, растроганные взаимной привязанностью близнецов, пожали плечами и, слегка поворчав, смирились.
Двойная свадьба стала тем самым особым событием, которое полностью устроило жестокосердную Моисетту.
Всем бросилось в глаза различие между двумя парами: пятьсот приглашенных со стороны Моисетты и Ксавье и три десятка гостей Лили и Поля Дени. Роскошные подарки: столовое серебро, хрусталь, фарфор, стильная мебель – для первой пары, которую задарили предприниматели, связанные с семейством Форе; книги и диски – от однокурсников для второй пары. Хотя на невестах были одинаковые платья, подаренные родителями близнецов, Моисетта сверкала драгоценностями в окружении расфуфыренных подружек невесты, снобски задиравших нос.
«Давай устроим двойную свадьбу!» – умоляла Моисетта.
На самом деле она добивалась, чтобы эти две свадьбы сравнивали: она предоставила Лили лимузин, urbi et orbi [2] расточала благодарности семейству Форе за то, что те сняли замок для проведения торжества; она вовлекала старшую сестру во все дорогостоящие ритуалы. Подобная щедрость далась ей без малейших усилий. По сути, ее великодушие подпитывалось мелочностью: чем щедрее делилась она с Лили обретенным богатством, тем сильнее наслаждалась собственным превосходством. Наконец, безмерно удовлетворенная, Моисетта расплакалась, закружившись в вальсе с отцом жениха под звуки настоящего оркестра, – чтобы все приглашенные осознали, кто именно оплатил это дорогостоящее дополнение.
2
Здесь: публично.
Все это не омрачило день свадьбы для Лили, которая нимало не подозревала вероломства сестры-близняшки. Она сияла в объятиях Поля, хотя тот, во взятом напрокат слишком тесном и коротком фраке, выделялся лишь ростом. На следующий день Моисетта с мужем отбыли в свадебное путешествие, включавшее и сафари в Южной Африке, тогда как Лили и Поль вынуждены были остаться в Сен-Сорлен, в доме Барбаренов, где прошло детство Лили; они играли с родителями в карты, прогуливались рука об руку вдоль Роны, лакомились сладкими пирогами у крепостных стен Перужа, прелестного средневекового городка, чудом избежавшего разрушительного воздействия времени.