Месть Невидимки
Шрифт:
Сегодня Президентской Службой Безопасности было предотвращено дерзкое покушение на Главу государства. Личной охране удалось в считанные секунды обезвредить покусителя, который незамеченным проник в кабинет Президента.
Глава государства невредим. Преступник схвачен и даёт показания.
Судя по документам, обнаруженным у задержанного, им оказался врач Маштагинского психоневрологического диспансера Караев Микаил Расул оглы.
В автомашине марки «ВАЗ 2106», принадлежащей Караеву, сотрудники органов национальной безопасности обнаружили электронное
По факту покушения возбуждено уголовное дело. Ведется следствие.
Президент благодарит за умелые действия и проявленные высокие профессиональные качества сотрудников своей охраны.
В комнате стояла оглушительная тишина. Ошарашенная услышанным, Инна потерянно смотрела перед собой. Окаменевшие в мел губы и, пробежавшая по лицу судорога, независимо от нее, выстукали дробную, но достаточно разборчивую фразу:
– Он все-таки сделал это…
– Что?!.. Что ты сказала?! – подскочив со стула, выкрикнул полковник.
Инна невменяемо качала головой.
– Как?! – взбеленился полковник. – Ах ты, гадина! – схватив женщину за волосы, он притянул её лицо к себе и, со скрипучей свирепостью, процедил:
– Гадина! Не ты ли сказала: «Он всё-таки сделал это?»…
– Отпустите… Больно… – взмолилась Инна.
– Я тебя спрашиваю! – царапая её щетинистым взглядом, не унимался полковник.
– Я не отказываюсь.
Отбросив её голову на спинку кресла, полковник подбоченился.
– Так-то лучше, – похвалил он и, с мягкой вкрадчивостью, добавил:
– Сейчас садись за стол и всё по порядку напиши. Всё без утайки. Чистосердечное признание снимет с тебя тяжесть вины. Я – обещаю, – привычно соврал полковник и, сочувственно, вкладывая в свои слова какой-то заговорщический смысл, добавил:
– Ну, какая может быть на тебе вина?.. Её, если и захочешь, не придумаешь.
– Хорошо, – отозвалась она и, окончательно взяв себя в руки, спросила:
– Как мне тебя называть?.. Кто ты?..
– Почему «ты»? – вскинулся полковник.
Инна с неподдельным недоумением и, не без иронии, посмотрела на него: мол, неужели непонятно?
Полковник скривился, но, быстро овладев собой, как ни в чём не бывало, представился:
– Я начальник следственного управления Министерства национальной безопасности, полковник Эльхан Худиев… Пишите на моё имя… Инна Борисовна…, – демонстрируя свою осведомлённость,он делает упор на её имени с отчеством, и тут же не без самодовольства добавляет:
– Госпожа Марголис. Ведь в девичестве вы носили именно эту фамилию.
Он назвал её девичью фамилию не столько для того, чтобы она поняла, что ему известно о ней всё, сколько для того, чтобы сыграть на её еврейском качестве. Худиев был убеждён, что любой еврей, когда дело касается его шкуры, отречется от кого угодно и от чего угодно. И он тем самым
Инна слушала его внимательно. Тыкавший ей высокопоставленный хам из спецслужбы перешёл на «вы». Не извинился, правда, но это чёрт с ним. Такова уж их работа. Главное – она поставила его на место. Теперь оставалось дать понять, что намёк его до неё дошёл и она категорически против.
– Я – Караева. Жена профессора Микаила Расуловича Караева, – твёрдо произнесла она.
– Правильно… – скользко улыбаясь, согласился он. – Это, конечно же, надо указать. Ни в коем случае не забывая, что вы Марголис… – гнул своё Худиев, усаживая Инну Борисовну за стол. – А главное – обязательно объясните, откуда у вас это? – полковник положил руку на коробок с броской надписью «Барф».
– Позвольте спросить, какой криминал в стиральном порошке?
– Вы не знаете, что в нем?
– Конечно знаю. Мыльный порошок, – с удивлением глядя на него, не без ядовитости усмехнулась она.
– Значит, не знаете… Что ж, тем лучше для вас! – театрально воскликнул он. – Это тоже в пользу вас. В пачке, что у меня в руках, аммонал. Попросту – взрывчатый, а не мыльный порошок.
– Откуда ему здесь взяться? – растерянно развела руками Инна Борисовна.
– Вот-вот! – подхватил Худиев. – Похвально!.. Напишите: мол, приносил эти пачки муж. Откуда? В каком количестве? Где хранил? У кого приобретал?.. Если знаете, разумеется.
Женщина, наверное, с минуты две оцепенело смотрела на полковника.
– Ну?!.. Будете писать?.. – придвигая к пальцам Инны ручку, жестью проскребли его губы.
Инна Борисовна молча кивнула.
«Всё равно его ничем не прошибёшь», – подумала она. И тут её осенило:
– А можно на имя министра Национальной безопасности?
– Ещё лучше! Я лично вручу ему, – предвкушая близкую удачу, пообещал он.
Поблагодарив его, Инна Борисовна в правом углу листа размашистым почерком написала:
Министру Национальной безопасности Азербайджана
генерал – майору Ф. Махмудову»
Затем, отступив, старательно вывела:
ЧИСТОСЕРДЕЧНОЕ ПРИЗНАНИЕ.
– Прекрасно, Инна Борисовна! Умница! – с придыханием, обдав её затхлой вонью недавно съеденного им лука, похвалил полковник.
– Эльхан мялим, у меня к вам убедительная просьба. Прошу минут десять не отвлекать меня. Я не могу, когда кто-то стоит за спиной. Не в состоянии сосредоточиться.
Худиев хотел было возразить, но Инна Борисовна опередила его:
– Вам не обязательно отлучаться. Пока я буду писать, можете сидеть здесь, на диване.
– Не против. Пишите хоть целый час. Никто вам мешать не станет… Вы правы. Вам нужно собраться с мыслями, – и Худиев сел на диван.
Инна Борисовна писала быстро. Изредка, вероятно, что-то вспоминая, задумывалась, а затем снова, с прежней рьяностью принималась за дело.
«Хороша баба… Лакомая стерва… Ух, какие груди и задница… Помять бы её пару ночек…», – искоса наблюдая за Караевой, смаковал полковник.