Месть Нофрет. Смерть приходит в конце
Шрифт:
Та покачала головой:
– Ничего.
– Советую как следует подумать, Хенет. Знание опасно.
– Я ничего не знаю. Клянусь. Клянусь девятью богами Эннеады, богиней Маат, самим Ра…
Хенет дрожала. Из ее голоса исчезли привычные жалобные нотки. Он звучал испуганно и искренне.
Иса вздохнула и наклонилась вперед. Потом попросила:
– Проводите меня в мою комнату.
Хори и Ренисенб тут же подскочили к ней.
– Нет, Ренисенб, – сказала Иса. – Со мною пойдет Хори.
Он помог ей выйти, и они направились в ее комнату. Подняв
– Ну? – прошептала она.
– Ты поступила неразумно, Иса, очень неразумно.
– Мне нужно было знать.
– Да… но ты пошла на ужасный риск.
– Знаю. Так ты со мной согласен?
– Да, я уже довольно давно так думаю, но доказательств нет – ни намека на доказательства. И даже теперь, Иса, у тебя нет доказательств. Только предположения.
– Я знаю, но этого достаточно.
– Возможно, даже слишком.
– Что ты имеешь в виду? Ах да, конечно…
– Будь осторожна, Иса. Теперь ты в опасности.
– Мы должны попытаться, но действовать нужно быстро.
– Да, но что мы можем сделать? Нужны доказательства.
– Знаю.
Им пришлось прервать разговор. Маленькая служанка Исы бежала к хозяйке. Хори оставил старуху на попечение девочки и повернул назад. Лицо его было мрачным и растерянным.
Маленькая служанка хлопотала вокруг Исы, не переставая щебетать, но та почти не замечала ее. Ей было холодно; она чувствовала себя старой и больной… Перед глазами вновь возник круг из лиц домочадцев, вслушивавшихся в ее слова.
Только один взгляд… мгновенная вспышка страха и понимания… Или она ошиблась? Уверена ли она в том, что видела? Глаза у нее совсем слабые…
Да, уверена. И это даже не взгляд, не выражение лица, а скорее то, как вдруг напряглось все тело… будто застыло, окаменело. Один, только один человек понял ее бессвязные слова. Увидел безжалостную истину, которую они скрывали…
Глава 17
Второй месяц лета, 15-й день
– Ну, Ренисенб, я тебе все изложил и теперь жду твоего ответа.
Ренисенб растерянно переводила взгляд с отца на Яхмоса. Мысли ее путались.
– Я не знаю, – еле слышно произнесла она.
– В обычных обстоятельствах, – продолжал Имхотеп, – у нас было бы много времени, чтобы все обсудить. У меня есть другие родственники, и мы могли бы выбирать, пока не нашли бы тебе наиболее подходящего мужа. Но поскольку мы не знаем… да, жизнь непредсказуема.
Голос Имхотепа прервался.
– Так обстоят дела, Ренисенб, – продолжил он. – Сегодня мы все смотрим в лицо смерти. Ты, Яхмос и я. Кому следующему она нанесет удар? Поэтому я должен привести в порядок свои дела. Если что-то случится с Яхмосом, то тебе, моей единственной дочери, понадобится мужчина, который будет стоять рядом с тобою. Разделит твое наследство и будет исполнять в поместье те обязанности, которые
Тот кивнул:
– Мы с Хори всегда были близки. Он для меня как родной.
– Почти, почти, – кивнул Имхотеп. – Но все же он не член семьи. А вот Камени – наш родственник. Поэтому с учетом всех обстоятельств он в данный момент самый подходящий муж для Ренисенб. Что скажешь, дочь моя?
– Я не знаю, – повторила женщина; ею овладела ужасная апатия.
– Он красивый и приятный юноша, ты согласна?
– Да.
– Но ты не хочешь за него замуж? – ласково спросил Яхмос.
Ренисенб с благодарностью посмотрела на брата. Он не хотел торопить ее, принуждать к чему-либо.
– Я правда не знаю, чего хочу, – сказала она и поспешно прибавила: – Это глупо, я знаю, но сегодня в голове у меня совсем пусто. Это… это все напряжение, в котором живем все мы.
– Когда рядом с тобою будет Камени, ты почувствуешь себя защищенной, – сказал Имхотеп.
– А ты не думал о Хори как о возможном муже для Ренисенб? – спросил Яхмос отца.
– Да, это интересная мысль…
– Да, это интересная мысль…
– Его жена умерла, когда он был еще молод. Ренисенб его знает и любит.
Женщина слушала их разговор, и ей казалось, что это происходит во сне. Они обсуждали ее замужество, и Яхмос пытался помочь ей сделать выбор, понять, чего она сама хочет, но она чувствовала себя неживой – как деревянная кукла Тети.
Потом Ренисенб прервала мужчин, даже не слушая, о чем они говорят:
– Я выйду за Камени, если вы считаете, что так будет правильно.
Имхотеп удовлетворенно хмыкнул и поспешно вышел из комнаты. Яхмос подошел к сестре и положил ей руку на плечо:
– Ты этого хочешь, Ренисенб? Ты будешь счастлива?
– Почему я не должна быть счастлива? Камени красивый, веселый и добрый.
– Знаю. – Вид у Яхмоса по-прежнему был недовольный, в голосе звучало сомнение. – Но я хочу, чтобы ты была счастлива, Ренисенб. Нельзя, чтобы отец заставлял тебя делать что-то против твоей воли. Ты ведь знаешь, каким он бывает…
– Да-да, если он что-то вобьет себе в голову, мы все должны подчиниться.
– Не обязательно, – твердо заявил Яхмос. – Тут я не уступлю, если ты не захочешь.
– Но ты же никогда не перечил отцу…
– На этот раз все будет по-другому. Он не заставит меня согласиться с ним, и я этого не сделаю.
Ренисенб внимательно посмотрела на него. Каким решительным и твердым было его обычно неуверенное лицо!
– Ты очень добр ко мне, Яхмос, – с благодарностью сказала она. – Но клянусь, я поступаю так не по принуждению. Прежней жизни, к которой мне так приятно было вернуться, больше нет. Мы с Камени начнем новую жизнь вдвоем и будем жить так, как подобает хорошим брату и сестре.