Месть Нофрет. Смерть приходит в конце
Шрифт:
– Это и вправду плохо. А лекари что говорят?
– Помощник Мерсу приходит каждый день. Он не может понять, что со мною. Я пью сильнодействующие настои трав. Ежедневно приносятся молитвы богине. Мне готовят особые, питательные блюда. Лекарь говорит, что силы должны вернуться ко мне. А я таю на глазах…
– Очень плохо, – повторил Ипи.
Он пошел дальше, негромко напевая, и вскоре увидел отца и Хори, склонившихся над свитком со счетами. Лицо Имхотепа, тревожное и озабоченное, просветлело при появлении любимого младшего сына.
– А вот и мой Ипи… Какие новости в нашем
– Всё в порядке, отец. Уже начали жатву ячменя. Урожай хороший.
– Да, милостью Ра на полях все хорошо. Дома бы так… Но я должен верить в Ашайет – она не откажется помочь нам в беде. Я беспокоюсь за Яхмоса. Не понимаю, что с ним – какая-то необъяснимая слабость.
– Здоровье зависит от силы духа, – уверенно сказал Ипи. – Яхмос никогда ею не обладал. Боялся даже отдавать приказы.
– В последнее время он изменился, – возразил Имхотеп. – В эти месяцы Яхмос показал себя настоящим хозяином. Я был удивлен. Но слабость его членов меня тревожит. Мерсу обещал, что после того, как действие яда закончится, восстановление будет быстрым…
Хори отложил свиток папируса.
– Яд бывает разный, – тихо сказал он.
– Что ты имеешь в виду? – вскинулся Имхотеп.
Голос управляющего был тихим и задумчивым.
– Известно, что некоторые яды действуют не сразу. В этом их коварство. Маленькие порции каждый день попадают в тело и накапливаются в нем. Смерть приходит только после долгих месяцев болезни… Такие яды известны женщинам – они иногда используют их, чтобы избавиться от мужа, но так, чтобы его смерть выглядела естественной.
Имхотеп побледнел:
– Ты предполагаешь… что… именно это происходит с Яхмосом?
– Я лишь говорю, что такое возможно. Теперь его пищу каждый раз пробует раб, но такая предосторожность бесполезна, потому что количество яда в одном блюде невелико и отрава никак не проявляет себя.
– Чушь! – громко воскликнул Ипи. – Полная чушь! Я не верю, что бывают такие яды. Я о них никогда не слышал.
– Ты еще очень молод, Ипи, – сказал ему Хори. – И многого не знаешь.
– Но что нам делать? – всполошился Имхотеп. – Мы уже обратились к Ашайет. Отправили подношения в храм… хотя я никогда особенно не верил в храмы. В такие вещи больше верят женщины. Что еще мы можем предпринять?
– Пусть еду для Яхмоса готовит верный раб, – ответил Хори. – И глаз не спускать с этого раба.
– Но это значит… что здесь, в доме…
– Ерунда! – выкрикнул Ипи. – Полная ерунда.
Брови Хори слегка приподнялись.
– Вот и проверим, – сказал он. – И скоро станет ясно, ерунда это или нет.
Кипя от ярости, Ипи выбежал из комнаты. Хори задумчиво смотрел ему вслед; лицо его было хмурым и озадаченным.
Ипи мчался так стремительно, что едва не сбил с ног Хенет.
– Прочь с дороги! Вечно ты крадешься и путаешься под ногами.
– Какой ты грубый, Ипи… У меня на руке синяк останется.
– И поделом. Мне надоела ты сама и твое нытье. Чем скорее ты уберешься из этого дома, тем лучше – уж я об этом позабочусь.
Глаза Хенет злобно сверкнули:
– Значит,
– Он много об этом слышал – не сомневаюсь! Как и все мы! А по-моему, ты просто злая на язык старуха, сеющая раздоры. Ты помогала Нофрет в ее коварных планах – мне это хорошо известно. Потом она умерла, а ты снова стала лебезить перед нами… Вот посмотришь – в конце концов отец станет слушать меня, а не твои лживые россказни.
– Ты сердишься, Ипи. Что тебя рассердило?
– Неважно.
– Или ты чего-то боишься? Тут творятся странные вещи…
– Тебе меня не испугать, старая кошка.
Юноша выскочил во двор.
Хенет медленно вошла в дом. Ее внимание привлекли стоны, доносившиеся из комнаты Яхмоса. Он встал с ложа и пытался ходить. Однако ноги, похоже, отказывались его держать, и он не упал только благодаря поддержке Хенет, поспешившей ему на помощь.
– Ну, ну, Яхмос… ложись.
– Какая ты сильная, Хенет… Глядя на тебя, и не подумаешь. – Он снова лег, устроив голову на деревянном подголовнике. – Спасибо тебе. Но что со мною? Такое чувство, будто все мои мышцы превратились в кисель…
– Дело в том, что наш дом проклят. Это дело рук злого демона, той, которая пришла к нам с Севера. Оттуда приходит одно зло.
– Я умираю, – прошептал Яхмос; в голосе его слышалось отчаяние. – Да, я умираю…
– Кое-кто умрет раньше тебя, – мрачно предсказала Хенет.
– Что? Что ты имеешь в виду? – Приподнявшись на локте, он удивленно уставился на нее.
– Я знаю, что говорю. – Хенет закивала. – Следующим умрешь не ты. Погоди – сам увидишь.
– Почему ты меня избегаешь, Ренисенб?
Камени преградил дорогу Ренисенб. Она вспыхнула и не нашла, что ответить. Да, она намеренно свернула в сторону, увидев приближающегося Камени.
– Почему, Ренисенб? Скажи, почему?
Но у нее не было ответа – она лишь растерянно покачала головой.
Потом Ренисенб подняла взгляд на стоявшего перед нею молодого человека. Она боялась, что его лицо тоже стало другим. И ее удивила радость, которую она почувствовала, увидев, что лицо Камени нисколько не изменилось, хотя глаза его смотрели серьезно, а на губах не было улыбки.
Женщина опустила взгляд. В присутствии Камени она всегда смущалась. Его близость волновала ее. Сердце забилось быстрее.
– Я знаю, почему ты меня избегаешь, Ренисенб.
– Я… тебя не избегаю. Просто не заметила.
– Неправда. – Теперь он улыбался, Ренисенб слышала это по голосу.
– Ренисенб, прекрасная Ренисенб…
Почувствовав, как его теплая сильная рука обняла ее, Ренисенб тут же высвободилась.
– Не трогай меня! Я не люблю, когда ко мне прикасаются!
– Почему ты противишься мне, Ренисенб? Ты прекрасно знаешь, что происходит между нами. Ты молода, сильна и красива. Всю жизнь оплакивать мужа – это против природы. Я заберу тебя из этого дома. Он полон смертей и злых чар. Ты уедешь со мною и будешь в безопасности.