Месть Орла
Шрифт:
– Вон еще один, итого сорок четыре. Еще один, и я выиграю пари.
Ветеран, с которым он разговаривал, с усмешкой покачал головой, глядя вдоль набережной на фигуру, идущую к ним навстречу.
– Сомневаюсь в этом, Морбан, дружище. Я бы сказал, что у тебя не осталось на это времени...
Сигнифер с отвращением покачал головой, устало отдавая честь, когда его центурион остановился в нескольких шагах от него и ответил на приветствие Квинта, формально снова принимая командование Пятой центурией.
– А вот и он, выглядит
Марк проигнорировал как обычно недовольный монолог своего знаменосца, и, оглядев ряды своей центурии сверху донизу, чтобы оценить физическое состояние своих людей после столько времени, проведенного на плаву и нашел их лица в целом значительно более жизнерадостными, чем мог ожидать. Повернувшись обратно к ворчащему ветерану, он протянул руку за штандартом центурии, мрачно улыбнувшись тому, с какой неохотой Морбан его ему передал.
– Похоже, морской воздух вредит не только твоему характеру, а, сигнифер?
Нахмурившись в явном непонимании, дородный солдат вопросительно взглянул на своего офицера.
– Центурион?
Марк опустил штандарт так, что его металлическая, обвитая лавровым венком рукоятка оказалась в нескольких дюймах от носа Морбана.
– Если мои глаза меня не обманывают, сигнифер, этот некогда безупречный символ гордости нашей центурии проявляет признаки ржавчины. Я предлагаю тебе значительно улучшить его внешний вид, прежде чем мы снова выйдем на парад, иначе мое разочарование будет громким и продолжительным.
Он повернулся обратно к рядам солдат, повышая голос, чтобы его услышали:
– Интересно, сколько из вас чувствовали недомогание во время плавания? Поднимите одну руку вверх, если вам удалось избежать рвоты на протяжении всего пути из Германии.
Поднялось около тридцати рук, и молодой центурион с улыбкой повернулся к Морбану: - И ты поставил на то, сколько мужчин заболеет, Морбан? Сорок?
Из первых рядов раздался хриплый голос солдата по имени Шанга, который был одним из самых стойких приверженцев центурии:
– Он ставил на сорок пять, центурион.
– Понятно! О боги... – Марк демонстративно потянулся за своей дощечкой для записей и проверил написанные на ней цифры, прежде чем заговорить снова.
– Итак, если в центурии насчитывается шестьдесят восемь человек, из которых почти половине удалось сохранить содержимое своих желудков...
– Покачав головой с притворной жалостью, Марк повернулся обратно к Морбану.
– У тебя долгая память, когда дело доходит до разногласий, не так ли, Сигнифер? Несомненно, ты вспомнил прошлогоднее путешествие в Германию и то, как нас безжалостно швыряло волнами всю дорогу туда. Насколько я помню, вряд ли кто-нибудь из нас обошелся без того, чтобы его не стошнило во время того путешествия, включая меня. В этом же.., которое мы только что завершили, нас почти не беспокоило волнение. Итак, какие ставки ты предлагал?
– По одному на человека ниже или над целью, центурион.
Марк
– Я понимаю. Ржавый штандарт и кошелек, ставший значительно легче, чем ты мог бы пожелать. Разве иногда жизнь не превращается в долину слез?
– Он наклонился, чтобы тихо проговорить на ухо Морбану, его пониженный голос звучал несколько грубо.
– Отполируй этот штандарт, Морбан, до последнего дюйма. Заставь его сиять, как чистое золото, только что сошедшее с верстака ювелира, или ты будешь глазеть на другого человека, несущего его, и потеряешь свой статус неуязвимого, так как начнешь новую и захватывающую карьеру в сфере утилизации отходов. Отхожее место ждет тебя, сигнифер, если я не найду этот величественный символ гордости моей центурии в том состоянии, в каком ему надлежит быть при следующей проверке.
Он повернулся обратно к войскам, оглядывая их строй сверху донизу, пока его собратья-офицеры и их оптионы приводили своих солдат в порядок. Трубач Юлия протрубил сигнал когорте вытянувшись по стойке смирно, этот призыв незамедлительно повторил сигнальщик каждой центурии, и трибун Скавр прошел перед своими людьми медленной, неторопливой походкой, остановившись в дюжине шагов от их рядов и оглядывая длинную шеренгу усталых лиц. Солдат, которого послали на поиски своего имущества, сбежал обратно по трапу с выражением ужаса на хмуром лице, и бросился в строй центурии как раз в тот момент, когда трибун перевел дыхание, чтобы обратиться к ним. Трибун Сорекс и префект лагеря Каст стояли в стороне, и Марк заметил группу из четырех человек, стоявших позади них, каждый из которых был одет в черный плащ поверх толстой коричневой туники.
– Солдаты Первой Тунгрийской когорты! За то время, что я имел честь командовать вами, мы совершили поступки, которые я счел бы маловероятными, возможно, даже невозможными всего два года назад! Мы с полдюжины раз сталкивались на поле боя с племенами, населяющими север этой провинции! В Нижней Германии мы положили конец планам главаря бандитов Обдуру, а в Дакии мы не только приняли участие в успешной обороне провинции, но и отбили у предателя Гервульфа столько золота, что им можно платить жалование каждому солдату легиона в течение трех лет!
Он остановился, глядя на свои семьсот человек с гордой улыбкой.
– Ребята, преодолевая трудности все присутствующие здесь никогда не сдавались превосходящим вас силам противника, вы всегда оставались верными императору, своей когорте и друг другу! - Он снова сделал паузу, оглядывая молчаливые ряды.
– Солдаты Первой Тунгрийской когорты, я благодарю вас за это.
Выпрямившись, он отсалютовал налево и направо, и Марк услышал хриплый голос, который прошептал достаточно громко, чтобы он мог его расслышать.
– Трахните меня, но это выглядит довольно скверно. Какие ставки, ты предлагаешь за то, что мы снова окунемся в гребаное дерьмо, а, Морбан?
Секундой позже он услышал громкий треск меди о железо, когда Квинт нанес удар из-за спины центурии блестящим, окованным медью концом шестифутового виноградного шеста, который был его служебной принадлежностью, отбросив шлем с головой Шанги вперед. Вдоль всей когорты некоторые офицеры вершили аналогичное суммарное правосудие над теми людьми, чье изумление словам трибуна взяло верх над их дисциплиной, а Скавр смотрел на них с понимающей улыбкой на лице.