Месть Орла
Шрифт:
– У них действительно довольно необычный вид, скажу я вам, и да, возможно, нашему последнему примипилу, да, даруют боги облегчение его ушедшему духу, показалось бы сочетание их снаряжения немного сложным. Как вы думаете, стоит ли мне от вашего имени указать Мартосу на эту суровую правду?
Воин с устрашающим лицом, потерявший глаз при освобождении города-крепости своего племени от людей Кальга двумя годами ранее, наследный принц вотадини давно уже успел довольствоваться своим местом в когорте в качестве союзника, но все же отдалял своих людей от центурий и ревностно охранял свою независимость и свою репутацию.
Морбан заметно отшатнулся, энергично покачав головой.
– В этом центурионе нет особой нужды, как я считаю…
Марк проигнорировал ворчание знаменосца и поднял руку в знак приветствия Мартосу.
– Ты ноешь, потому что они чувствуют себя как дома, а нам придется идти на север.
Если римлянин ожидал, что утверждение очевидного заставит Морбана замолчать, он был разочарован.
– Теперь, когда вы подняли этот вопрос, господин, это кажется не таким уж и справедливым. Как же им удается шарахаться и развлекаться, в то время как мы направляемся прямо на север, даже не имея возможности сунуть нос в дверь на Холме?
– Потому что, сигнифер, глядя на отсутствующий глаз принца, ты вспомни, что их дома были разорены Кальгом и перешли под контроль римлян, как только мы их отбили. Он собирается проследить, чтобы ни у кого из старейшин его племени не возникло заумных мыслей отобрать трон у законного племянника, даже после того, как они сделали подношение на алтарь святилища его жене и сыну. И кроме того, это же не свой нос ты хочешь сунуть в дверь нашего старого форта, не так ли?
– Вы правы, центурион, дело не в его носе! Не то чтобы его старик полез в дверь! Он едва сможет высунуть голову из куста, если только он его не потянет!
Хриплый голос Шанги и ответный смех солдат вокруг них потонули во внезапном звуке труб, когда Юлий решил, что когорта готова к маршу. Зная, что солдаты будут тихо роптать из-за того, что их возвращение домой было прервано так внезапно, примипил подождал некоторое время, чтобы предыдущая центурия покинула форт, прежде чем приказать своему трубачу подать сигнал к двойному маршу. Свирепый темп вскоре заглушил недовольное бормотание его солдат, которые запрокинули головы, чтобы глотнуть холодный утренний воздух. Примерно через час резкий темп начал сказываться на людях, чьи предыдущие несколько дней проходили в вынужденном бездействии в ожидании формирования транспортного конвоя, за которым следовала организация самого перехода. Марк и Морбан, маршировавшие во главе Пятой центурии, обменялись понимающими взглядами, когда избранный Четвертой центурией смотрящий, обследовав строй своих людей в поисках нарушителей дисциплины, набросился на одного солдата, который шагал, слегка прихрамывая.
Этот суровый избранный смотрящий был намеренно выбран Юлием в пару со своим центурионом Целием, чтобы уравновесить спокойное и разумное поведение офицера в любых других обстоятельствах, кроме хаоса битвы, где он превращался в воина легендарной свирепости. Репутация избранного им человека, который управлял своими людьми с помощью множества хорошо используемых насмешек и угроз, была широко известна и хорошо обоснована, и запыхавшиеся солдаты в переднем ряду Пятой центурии выжидающе навострили уши, когда он кричал, бросая вызов марширующему, и его лицо находилось в нескольких дюймах от уха несчастного легионера.
– Тебе тяжело, сынок ?!
Что бы ни говорил солдат, идущие позади него люди не слышали, но его инквизитор быстро удовлетворил их любопытство.
– Волдыри. говоришь?! Гребаные волдыри ?! Тебе просто придется пройти через это, не так ли, мальчик?! Меня не волнует, если твои ботинки наполнятся кровью до тех пор, пока не начнут хлюпать, как влагалище шлюхи в день зарплаты. Ты будешь продолжать маршировать, пока трибун не решит, что пора остановиться!
Марк переглянулся с Морбаном.
– Это наступило уж очень удручающе рано. А впереди еще будет долгий и мучительный марш…
Возведя обычный походный форт с торфяными стенами, расположенный под стенами Габитуса на дороге, ведущей на север от стены, построенной по приказу императора Адриана шестьдесят лет назад, Марк оставил свои наблюдательные обязанности, чтобы найти двух своих легионеров. Солдаты стояли по стойке смирно, оба аккуратно отдали честь и ждали, пока заговорит их центурион.
– Ах, да, Шанга и Саратос, не так ли? Избранный смотритель Квинт сказал мне, что вы просили разрешения увидеться со мной. Что вам нужно от меня?
Шанга заговорил за обоих мужчин, но его голос нервно всегда дрожал, когда имел дело непосредственно с центурионом.
– Это поселение, где родился и вырос мой приятель Лицо Со Шрамом, господин центурион. Мы с Саратосом подумали, что было бы неплохо заплатить местному каменщику, чтобы тот соорудил ему алтарь, где вернувшись назад, мы смогли бы сделать подношение и помянуть его. Он был тупицей, прошу прощения, господин, но ребята из нашей палаточной группы хотели бы найти способ запомнить и отблагодарить его.
Он замолчал и ждал, пока заговорит Марк.
– Лицо Со Шрамом… - римлянин закрыл глаза рукой и медленно покачал головой, затем опустил руку и кивнул стоящим перед ним легионерам.
– Пусть Митра, стоящий над нами, простит меня, но, к моему великому стыду, я должен признать, что в последнее время я даже не вспоминал о нем. Спасибо за то что напомнил, легионер Шанга .
Шанга улыбнулся.
– Я все еще слышу его голос в своей голове, когда в палатке тихо, а остальные ребята храпят или пердят.
– Ты все еще присматриваешь за этим молодым парнем, как и обещал, Шанга. .. В общем не забывай о нашем договоре, и присматривай за ним.
– Конечно, господин! Если он не позаботится о себе сам, мне просто нужно будет просто находиться рядом, чтобы ему не оторвали голову, не так ли?
Марк согласно кивнул.
– Лицо Со Шрамом всегда считал, что уберечь меня от опасности - это своего рода его священный долг. Было время, когда я не мог обернуться, чтобы не обнаружить, что он находится поблизости, смотрит в другую сторону и пытается избежать моего взгляда. Конечно, именно так он и погиб. Он порылся в сумочке, вытащив пригоршню серебряных монет. - Что бы Морбан ни отвалил тебе из погребальной казны для алтаря, прибавь к этому и эти деньги и убедись, что наверху камня будет вырезана красивая надпись. Морбан дал тебе немного денег?