Месть Орла
Шрифт:
Примипил с грохотом бросил свой шлем на стол, что вызвало недоброжелательный взгляд прислуги столовой, который тут же получил быструю отповедь.
– Не смотри на меня так, парень, лучше принеси еще один кувшин, если не хочешь, чтобы твоя задница была татуирована дырочками для шнурков, как на моих ботинках. Мы сражаемся с солдатами, а не с тупыми недоумками, с которыми вы привыкли иметь дело. Я приезжал сюда два года назад, когда этот форт представлял собой всего лишь обгоревшие головешки, для того, чтобы хорошенько проучить сельговов за то, что они разбили вас и утащили вашего гребаного Орла.
С отвращением покачав головой, он снова повернулся к своим товарищам, не обращая внимания на взгляды, которые его вспышка вызвала у трех центурионов легиона, сидевших за столом в дальнем углу.
– О, да, молодой Корв, ты действительно прав. Мне на самом деле нужно выпить пиво, хотя бы для того, чтобы смыть воспоминания о бесцельном времени, который я никогда не верну, потраченное на выслушивание этого малолетки , пытающегося сказать мне, что он держит местность под контролем, пока его три центурии прячутся в своих казармах, оттачивая свои военные навыки, сочетая рукоблудие с игрой в кости. Одно слово из Рима, и этот участок дороги на юг, исчезнет так же быстро, как греческие спортсмены, соревнующиеся за последнюю бутылочку оливкового масла .
Он откинул голову назад и осушил кружку одним залпом, затем протянул руку и вылил остатки содержимого , на что Дубн неодобрительно хмыкнул. Один из мужчин в углу поднялся на ноги и с решительным выражением лица двинулся к ним через комнату, его товарищи смотрели ему вслед со смесью любопытства и беспокойства. Войдя в поле зрения старшего центуриона, он подождал, пока Юлий не заметит его присутствие, не сводя глаз с великана, пока тунгр не повернул голову, чтобы посмотреть на него.
– В чем дело?
– Юлий посмотрел на подошедшего, скривив губы, немного сползя вниз по стулу, чтобы устроиться поудобнее, и скрестил руки, чтобы разогнуть свои массивные бицепсы.
– Я был бы очень осторожен, сынок, стоя там с таким лицом, будто у тебя есть еще одно лишнее. Если ты пришел за порцией тумаков, то я готов оказать тебе эту услугу, учитывая ту глубокую радость, которую я был вынужден сегодня доставить своим людям.
Центурион легиона покачал головой, аккуратно отдав честь, когда заговорил.
– Ничего личного, примипил. Но я не мог не услышать ваши комментарии о моей когорте, и мне просто захотелось вам кое-что объяснить .
Юлий скучающе приподнял бровь, глядя на своих собратьев-офицеров.
– Вы хотите услышать эту печальную историю?
К удивлению Марка Дубн кивнул, его лицо внезапно стало серьезным.
– Почему бы и нет? С тех пор, как мы были здесь в последний раз, произошло много событий, и, учитывая, что мы идем на север, чтобы поставить свои члены на плаху, я хотел бы услышать, что нам скажет здешний центурион. Если тебе не нравится то, что он говорит, тебя никто не держит, ты можешь как обычно – отвалить и потихонечку испариться .
– Он повернулся к центуриону местного легиона, подмигнув своим друзьям.
– Присаживайся, брат, и выпей чашку этого превосходного пива, пока этот идиот за прилавком потрудится принести нам новую порцию.
Центурион слегка улыбнулся.
– По крайней мере, я могу с этим помочь. Он щелкнул пальцами, чтобы привлечь внимание прислужника, и повелительно крикнул. – Эй, там, два кувшина пива, и сделай это побыстрее, или я поболтаю с твоим начальством, и ты займешься перемещением дерьма с одного места на другое, а затем обратно с помощью самой маленькой но тяжелой лопаты, которую ты когда-либо видел!
Когда пиво было быстро доставлено и разлито, он сделал глоток, а затем наклонился вперед, понизив голос, чтобы его слова не услышали его товарищи..
– Я Талло, Третья Центурия. Ты прав, примипил, наш трибун всего лишь мальчишка, но даже если он хотел сделать что-то большее, чем просто держать местных жителей в узде, его приказы не обсуждаются. Если мы выйдем из форта без приказа нового легата, то он окажется настолько глубоко в дерьме, что будет дышать через тростинку. А что до мужчин…
Он вздохнул, покачал головой, затем вопросительно поднял брови, глядя на Дубна.
– Вы представляете весь тот кошмар, который мы испытали, учитывая, что мы командуем центуриямии, состоящими в основном из местных мальчишек, которым мы должны приказывать начать убивать свой собственный народ? Ну, для меня это не такой уж кошмар, потому что мои ребята уже прошли через это. Когда бриганты восстали, мы были частью трех когортных войск, которые были отправлены на юг, чтобы убедиться, что эти наглые ублюдки не сделают каких-нибудь пакостей и не подожгут Тисовую Рощу , в то время как остальная часть легиона уж больно долго убеждалась, что стены фортов не захвачены. Трех когорт, конечно, было недостаточно, нам нужен был полный легион, чтобы выполнить работу должным образом, но, учитывая, что мы были теми, на ком можно было сэкономить, легат приказал нам сделать все возможное и поручил это самому опытному из его трибунов, человеку , имеющему опыт германских войн и крепким характером.
Талло сделал еще один глоток пива, понимая, что он полностью сосредоточил на себе внимание тунгров.
– Сначала все было немного нерешительным. Бриганты были напуганы до смерти, когда осознали все последствия того, что они сделали, а это означало, что по большей части они убрались подальше от нашей маршевой дороги, а все наши парни были немного ошеломлены поворотом событий, в котором участвовали их собственные соплеменники, сжегшие фермы и поубивавшие местных, но только когда мы добрались до Матросского Городка (Sailor's Town), мы поняли, насколько серьезно была ситуация на самом деле. Мы довольно хорошо представляли себе возможности вспомогательных сил, базировавшихся в тамошнем форте, учитывая, что за прошедшие годы мы несколько раз промаршировали вверх и вниз по дороге из крепости Тисовая Роща (Yew Grove), поэтому, когда мы подошли примерно на милю к месту, оно выглядело довольно прискорбным.
Он снова выпил, его глаза встретились с взглядом тунгров через край кружки.
– Вы ведь знаете, какие запахи всегда исходят от гниющего мяса. Это был запах, который всегда стоит на ферме, когда летом умирает затерявшийся бык, с его тушу ищешь целую неделю. Я услышал жужжание мух еще до того, как мы вошли в форт, а когда увидели, что натворили эти ублюдки… - Он остановился, покачав головой, его глаза увлажнились.
– Вы подумаете, что я размяк, но никто из вас не смог бы нормально смотреть на то того, что увидели мы, и это зрелище поразило бы вас, как удар по яйцам. Они убили всех.., не только солдат, но и всех соплеменников в поселениях вокруг, а затем сложили их на плацу и оставили гнить. Солдаты, старики, женщины, дети — всех зарезали и бросили на съедение воронам, их животы раздулись от газов, а глаза были выклеваны. Половина мужчин задыхалась от гнева, а остальные плакали, как младенцы, при виде тел маленьких детей с перерезанными глотками. Как только мы сожгли то, что от них осталось, трибун, с окаменевшим лицом, собрал нас, центурионов, и сказал, что пришло время проучить бригантов, и показать им что произойдет, когда они зайдут слишком далеко. Конечно, он был прав, и ни один из нас даже не думал о неподчинении его приказам, но…
– Что «но»?
– Юлий наклонился вперед, не сводя глаз с лица Талло.
– Нам было приказано провести зачистку каждой деревни в радиусе десяти миль от форта. - Лицо центуриона местного легиона стало каменным, аглаза были устремлены на деревянную стену столовой.
– А что же означают слово «зачистка», спросите вы? Приказы были изложены очень ясно и зачитывались когортам на параде, чтобы убедиться, что ни у кого из солдат не возникло сомнений относительно того, что от них требуется. Мы должны были поочередно окружить каждую деревню подавляющими силами, не оставляя путей отхода, затем подчинить население и вытащить всех без исключения мужчин боеспособного возраста для продажи в рабство. Каждый ценный предмет должен был быть конфискован, каждая крыша должна была быть сожжена, а любой, кто оказывал какое-либо сопротивление, должен был быть убит без предупреждения. И это именно то, что мы сделали…