Месть Шивы. Книга 2
Шрифт:
Главная жрица сняла со своего пояса железный ключ и отперла им решетку, окружающую вход в одну из галерей. Жрицы поднялись одна за другой и, еще раз преклонив колени перед мраморным святилищем, выстроились в длинный ряд, проходя мимо Жюбэ. Главная жрица удалилась вслед за ними и заперла за собой решетку.
В опустевшей пагоде наступило мрачное, гробовое молчание, длившееся несколько минут. Внезапно одна из занавесей приподнялась, и в ее проеме показалось чье–то бледное лицо. Наконец, появилось и остальное туловище. Это был Казиль. Он вошел, еще не совсем твердо держась на ногах.
— Войдите, — пригласил он, — войдите, мы одни.
Джордж Малькольм и Стоп появились из мрачной галереи.
— Надо спешить, господин, — начал Казиль, — но прошу быть осторожными. Здесь отовсюду нас может ждать опасность. Мы окружены браминами, которые бодрствуют, скрываясь в глубине этих бесчисленных коридоров, они сменяются ежечасно, охраняя тайны святилища Бовани. Стоит только нам быть замеченными одним из них, как он поднимет тревогу и нас убьют.
— Значит… — пробормотал Стоп, содрогаясь всем телом от ужаса, — значит, пагода эта — жилище дьявола. Приходится сожалеть о нашем доме, хотя там и было горяченько.
— Трус! — проговорил Джордж.
— Прошу извинения, сэр, — проговорил Стоп, — если я осмелюсь возражать, но правда всегда должна быть на первом плане: я не трус, а только боюсь.
— Жрицы богини Бовани, — продолжал свои объяснения Казиль, — и днем и ночью стерегут святилище, и если бы нам не помог священный колокол, то я не знаю другого пути, которым мы могли бы удалить их.
— Ты сказал «священный колокол»… Что означает он?
— Прибытие начальников, лиц высокопоставленных, посвященных.
— Кто же объяснил тебе эти никому неведомые секреты храма?
— Я с самого детства был посвящен Бовани и рос в этой пагоде среди ее жриц. Вот почему мне известны тайны храма этого грозного божества.
Глава 21. Святилище
Объяснение это было в высшей степени интересным и заставило Джорджа еще и еще раз взвесить все аргументы.
— Казиль, — проговорил он после продолжительного молчания, — я верил тебе безгранично, но последний случай заставил меня пересмотреть свое отношение к тебе, ведь ты изменил мне и фактически предал меня…
Казиль, не отвечая, понурил голову, он чувствовал и сознавал свою вину и справедливость упреков.
— Не должен ли я и теперь подозревать существование ловушки? — продолжал Джордж.
Казиль выпрямился, гордо поднял голову и в упор посмотрел в лицо молодого человека, твердо проговорив:
— Вот рука моя, господин, возьмите ее и держите до тех пор, пока мы отсюда не уйдем.
Если я обману вас, убейте меня. Смерть будет платой за мою неверность.
Слова эти были произнесены с такой искренностью, что не могли не запасть в душу Джорджа. Они совершенно успокоили его, развеяв малейшие сомнения.
— Я слышу шаги, — проговорил мальчик тихо, — сюда идут. Нам надо спрятаться, — и он указал на вход в галерею, закрытый занавесью.
— Но ведь могут выйти именно через эту дверь, — заметил Джордж, — и тогда мы попадемся неминуемо.
— Опасения ваши напрасны, — возразил Казиль, — галерея эта не имеет выхода.
Шум шагов раздавался все ближе и ближе.
— Торопитесь, — прошептал Казиль, приподнимая занавесь, — и не шевелитесь. Нужно вести себя очень тихо, чтобы даже дыхания не было слышно.
Джордж и Стоп вошли в галерею вслед за мальчиком. Едва занавесь сомкнулась за ними, в пагоду вошли человек десять индусов.
Железная дверная решетка, скрипя ржавыми петлями, закрыла вход. Лица вошедших были закрыты длинными темными покрывалами с отверстиями для глаз подобно средневековым монашеским капюшонам.
Судя по одежде, среди индусов находилась женщина. Это была принцесса Джелла, а рядом с ней — раджа Дургаль–Саиб, факир Суниаси и другие служители богини Бовани.
— Мне послышалось, будто здесь только что кто–то разговаривал, — предположил Дургаль–Саиб, войдя в святилище. В его беспокойном взгляде затаились страх и подозрительность, а презрительная улыбка свидетельствовала о двойственности души.
— Вы слышали голоса жриц, раджа, которые удалились, чтобы очистить святилище по повелению высшей воли, — успокоила говорившего принцесса.
— Мы находимся под священными сводами, так поклонимся же нашему богу и вознесемся в молитвах.
Все пали ниц и коснулись лбами пола.
— Бовани! Бовани! — говорил торжественным голосом факир Суниаси.
Все отозвались на этот призыв поднятием рук и новым возгласом:
— Бовани! Бовани!
После краткой молитвы все поднялись, и раджа обратился к принцессе:
— По вашему приказанию, принцесса, мы собрались здесь. Объясните же нам причину этого обстоятельства и цель вашего прихода в святилище.
— День свершения нашего дела настал! — заговорила Джелла. — Дело, зревшее в течение стольких лет, созрело окончательно и свершится через два дня.
— Уже! — воскликнули в изумлении индусы, и на лицах их засияла радость.
— У нас все готово, — ответила Джелла, — и я скоро представлю вам доказательства этого.
— Что следует делать? — спросил Дургаль–Саиб.
Вместо ответа принцесса приказала:
— Дайте сигнал!
— Каким образом? — спросил факир. — Через звон колоколов, как у нас принято?
— Да, пусть этот звон раздастся под сводами храма, центр которого — пагода, где день и ночь бодрствуют наши брамины, наши жрицы и наши собратья.
— Повинуюсь приказаниям твоим, царица! — проговорил факир.
Мраморный пол пагоды состоял из красных, черных и белых плит, слагавшихся в разные изображения. Факир наступил на плиту, окрашенную в красный цвет. Она опустилась едва приметно, и затем последовало действие вполне неожиданное. Вдали раздался один удар колокола, потом другой, третий… Постоянно учащаясь, их звуки распространялись во всех направлениях то слабо и глухо, то громко и мелодично. Несколько секунд продолжался этот звон, затем колокола разом замолкли. Гробовое молчание последовало за этими звуками.