Месть Шивы. Книга 2
Шрифт:
— Мы предупредили наших собратьев, — тихо проговорила принцесса, — через минуту они будут здесь.
В самом деле, не прошло и минуты, как одна за другой решетки галерей медленно отворились и множество браминов и жриц Бовани появилось в храме. Впереди них шла Жюбэ. Она приблизилась к небольшой группе священнослужителей, стоявших с покрытыми головами, и, поклонившись им, спросила:
— Кто из доверенных богини ударил в колокол?
Джелла выступила вперед, проговорив:
— Я, ваша царица!
Жюбэ благоговейно распростерлась перед ней и, взяв конец ее одежды, поднесла к своим губам.
Это выражение покорности было принято Джеллой с особым величием.
— Что угодно возлюбленной дочери богини? — спросила Жюбэ. — Пусть она скажет, пусть выразит свое повеление.
— Накануне окончания священного дела, начатого нашими отцами, — отвечала Джелла, — я хочу всем, кто верен памяти предков и кто поклялся освободить нашу землю от жестоких завоевателей, представить ясные доказательства, что мы продолжаем пользоваться покровительством богини Бовани, предложив осмотреть таинственные залоги нашего могущества и убедить всех, кто ей служит, что особые знаки ее милости все еще находятся в нашем святилище.
Верховная жрица указала рукой на маленькое здание из красного мрамора, увенчанное стальным куполом и отделенное от остального храма мрачным рвом.
— Царица, — выговорила она торжественно, как бы давая слушающим время вникнуть во всю глубину ее слов, — вот святилище, оно перед вашими глазами. Оно окружено бездной, на дне которой и день и ночь катятся волны Ганга, священной реки. День сменяет ночь и наоборот, но наше наблюдающее око не смыкается ни на минуту. Священные залоги, доверенные нашему наблюдению, не оставят святилища до того дня, который определен нашими волхвами.
— Какой же это день? — спросила Джелла.
— Тот, в который богиня Бовани отдаст покрывало и кольцо человеку, избранному ею, и который благодаря ее озарению станет достойным посланником Шивы.
— Когда наступит этот день?
Жюбэ молчала.
— Завтра или через тысячу лет? — вновь спросила принцесса.
— Только богиня могла бы ответить на этот вопрос, — ответила Жюбэ и жестом выразила свое полнейшее бессилие.
— Нам известно это, жрица Жюбэ — истинная хранительница священных залогов, — ответила Джелла.
— Я только исполнительница своего долга, который очень легок. Страшная, неминуемая смерть ожидает безумца, который покусится проникнуть в святилище.
— Неминуемая? — повторила Джелла с сильным ударением в слове.
— Разумеется. Бездна темная, непроницаемая, бездонная
— еще не единственное препятствие, которое ожидает богоотступников на их грешном пути.
— Какие же препятствия их еще ждут? — спросила Джелла.
Жюбэ указала на плиту из красного мрамора, которую за минуту перед тем прижал факир, и проговорила:
— Если нога святотатца встанет на эту плиту, то колокола зазвенят, собирая всех, кто верен нашей солнцеподобной богине.
Сделав по каменному полу еще несколько шагов, жрица указала на плиту черного цвета, находившуюся невдалеке от первой.
— Если же он ступит на эту, — пол провалится под ним, и сам он упадет в мрачную, бездонную пропасть, — пояснила верная исполнительница воли богов. — Но вот еще плита. Она заключает в себе опасность другого рода: под ней жертву ждут отравленные ножи. Везде опасность! Она ждет всякого, кто проявит неповиновение этой воле. Тот, кто намерен испытать терпение Шивы, пусть знает: его ждет жестокое наказание.
— И это справедливо! — прошептала Джелла.
— О! — вскричала Жюбэ, — священные залоги хорошо оберегаются. Индия может быть спокойна, они не исчезнут. Слуги Бовани ценят эти божественные знаки дороже своей жизни.
— О, достойная жрица! Покажите нам священные залоги! — приказала Джелла, — я — повелительница, и я приказываю.
— Повинуюсь.
На окраине рва стояло черное мраморное изваяние индийского божества, которое изображало лошадь с тремя собачьими головами. Жрица положила руку на одну из этих голов и повернула ее. Одновременно с этим брамин по знаку главной жрицы нажал на пружину, скрытую в основании статуи. Решетка, окружавшая алтарь, отворилась, не произведя ни малейшего шума: медная дверь легла поперек бездны. Жюбэ, твердо ступая по этому мосту, перешла к зданию, вход в которое был закрыт второй, внутренней дверью.
Она обернулась.
— Преклоните колени! — крикнула жрица, — склоните головы перед величием богини Бовани!
Глава 22. Священные залоги
Все присутствующие опустились на колени, сделали это и Джелла вместе с Дургаль–Саибом и Суниаси. Убедившись в готовности присутствующих служить воле богов, Жюбэ надавила еще на одну пружину: отворившаяся дверь тотчас же представила внутренность святилища, которое было освещено ярким и причудливым светом. Посередине этого святилища на розовом гранитном пьедестале была водружена статуя богини Бовани, совершенно закрытая ярким, огненного цвета покрывалом, расшитым золотом. Своды пагоды были мрачны и безмолвны. Единственным звуком, раздававшимся в храме, было лишь учащенное дыхание зрителей и биение их сердец. Суеверный страх склонил всех ниц Принцесса выпрямилась первая. Увидела ярко освещенное святилище — и восторженное, торжественное восклицание сорвалось с ее губ.
— Сторонники священного дела! — вскричала она. — Смотрите! Вот покрывало богини, наша общая защита!
— Сыны Бовани! — в свою очередь, обратилась к присутствующим главная жрица. — Только избранникам позволено коснуться этого покрывала без риска быть убитыми на месте. Кольцо сверкает под покрывалом. Наши символы хорошо оберегаемы. Начинайте борьбу смело, потому что та, которая придает силу и обеспечивает победу, идет рука об руку с вами и покровительствует вам. Она вслед за мною повторяет: смерть Ост–Индской компании!
Общий гул был ответом на ее слова:
— Смерть Ост–Индской компании!
Дикая радость заставила содрогнуться принцессу, и она заговорила:
— Братья по общему, великому, священному делу, вникните в смысл моих слов и будьте готовы, как скоро я кончу свою речь. Не пройдет и трех дней, как кинжалы заблещут и засвищут арканы. Не пройдет и трех дней, как железные пальцы обхватят задыхающиеся шеи! Поняли ли вы меня?
— Поняли! — хором ответили индусы, и мрачная покорность слышалась в их голосах.