Месть старухи
Шрифт:
– Как бы я говорила о чувствах, которых не испытала сама? Конечно, я испытала такую страсть. И это было выше того, что я тебе говорила. Это оговорить словами так трудно, что я не берусь за подобное дело.
– Габи, дорогая! Я сгораю от любопытства! Расскажи!
– Подождёшь! Ещё не время. Да и не стоит тебя развращать подобными рассказами. Ты праведная жена и не способна ничего подобного испытать.
– Почему ты так говоришь? Разве с мужем я не смогу ощутить хоть похожее на страсть? Что ты говоришь? Я люблю мужа.
– Считаю, что этого недостаточно для высшего наслаждения страстью. Страсть – это не только любовь. Это что-то большее, но я объяснить не могу.
– Ты делаешь меня грустным человеком, Габи!
– Успокойся, Лиси! Большинство женщин, как и ты, не имеют никакого представления о том, что такое страсть. Так что не тешь себя иллюзиями и не беспокой себя напрасными мечтаниями.
– Боже! Как жестоко ты говоришь! Ты ужасная женщина!
– Зато ты не способна испытать ничего значительного, Лиси! В этом наша с тобой разница.
После этого объяснения в их дружбе образовалась холодность. Ни одна из подруг не делала первого шага к сближению и постепенно они стали обыкновенными знакомыми, и никогда не возвращались к тому откровенному разговору.
Роман Габриэлы с Мартином развивался своим чередом. Они просто не расставались и часто выезжали верхом в горы. Там у дона Мартина было небольшое ранчо, где почти никто не работал. Ветхий домик вполне им подходил на несколько часов уединения.
Мартин был по-прежнему пылок, щедр и многообещающ. Габриэла легко играла роль неопытной любовницы, которая всеми силами стремится познать все тонкости любовных игр.
– Мартин, откуда ты так сведущ в любви? – откровенно интересовалась Габриэла и смотрела на кабальеро откровенно наивными глазами.
– Ты так говоришь, что я начинаю сомневаться в твоих чувствах, любовь моя.
– Не смейся, Мартин! Я и так переживаю. Мой муж может появиться в любой день. А узнать о нас с тобой не составит труда. О нас ему на блюдечке преподнесут. Сам знаешь.
Мартин довольно засмеялся, предвкушая то внимание, которое завертится вокруг его победы. И он тут же пообещал торжествующе:
– Дорогая моя Габи! Прелестный цветок острова! Ты настолько покорила меня, что я завтра же закажу для тебя колье из лучших камней, какие найдутся здесь! А пока оно будет готово, хочу подарить тебе старинный перстень с бриллиантом в два карата. Ты представляешь, моя прелесть? Ты будешь довольна, песнь моя ликующая!
Габриэла с жаром бросилась в его объятия, нисколько не играя и не притворяясь.
Лишившись подруги, Габриэла слегка затосковала. Хотелось иметь слушательницу, которой можно поведать частицу своих мыслей, тайн и мечтаний. Понимала, что в обществе себе подобных таких найти ей вряд ли удастся.
– Вот незадача! – нервно говорила она сама себе. – Этак вовсе одичать можно! Надо что-то делать!
Дон Висенте обеспокоенно взирал на хмурое лицо Габриэлы:
– Дорогая моя Габи, что стряслось, что ты так мрачна?
– Никто не хочет со мной подружиться, дон Висенте! – откровенно признала она своё поражение в обществе. – Одни мужчины надоедают своими домогательствами. А мне необходимы женщины. Ведь у нас так много вопросов, с которыми интересно поделиться.
– Понимаю, – ответил дон Висенте задумчиво. – Тебе бы не помешал ребёнок. Но где бродит мой сын и твой муж? Этого никто не знает, – дон Висенте горестно опустил подбородок на ладонь руки.
– Это вы верно сказали, милый дон Висенте! Но что я могу сделать?
Очень быстро Габриэла приблизила к себе прыткую служанку, что так увивалась вокруг молодой хозяйки. Теперь без Ирии она уже никак не могла обойтись. Появилась потребность постоянно иметь её рядом.
Эта Ирия оказалась достаточно смышлёной и понятливой женщиной лет тридцати со светло-коричневой кожей и вполне приличным лицом. И фигура её оказалась подходящей, чтобы возбудить интерес любого мужчины.
– Ты, Ирия, столько для меня сделала! – поощряла Габриэла служанку. – Можно было бы подумать и об освобождении тебя из рабства. Ты смогла бы хорошо устроиться в этой жизни.
– О сеньора! – всплеснула руками Ирия. – Как я могу думать об этом!
– Ну хорошо. Пусть это тебя не волнует. Это дело долгое. Ты мне нравишься, и мне не хотелось бы терять тебя. Что нового узнала в доме?
– С тех пор, как покинула нас донья Анна, одни пустяки. О них даже вспомнить невозможно, сеньора. Мне скучно стало! – Ирия потупила глаза.
Габриэла про себя улыбнулась, поняв, что эта женщина весьма похожа на хозяйку, и ждать от неё искренних слов будет трудно. «Зато ей можно поручить любое тайное задание и не опасаться за провал дела!» – подумала Габриэла.
– Милочка, – обратилась Габриэла к Ирии. – Тебе необходимо много поработать. Хочу поручить очень трудное и важное дело.
– Можете положиться на меня, сеньора, – с готовностью откликнулась та.
– В твоём распоряжении будет коляска, деньги и кучер. Будешь искать одну семью с маленькой девочкой лет около четырёх. Полагаю, что это будет мулатка. Ничего больше сообщить я тебе не могу. Не знаю я. Так вот, это теперь твоё задание. Выполнишь его – получишь хорошую награду.
– Слушаю, сеньора, – поклонилась служанка. – Когда можно приступать?
– Прямо завтра, Ирия. И ещё забыла сказать. Эта семья наверняка бедная.
– Понимаю, сеньора. Доверьтесь мне.
Ирия почти всю ночь думала над этим странным заданием, но ничего вразумительного не придумала. Единственное, что она ясно и чётко уяснила, что дело это тёмное, тайное и, значит, опасное. Для неё опасное.
Сознание такого поворота событий в жизни Ирии взволновало её, но не испугало. Было приятно ощущать себя на острие копья, устремлённого в тайну.
Долго думала она и о поисках. Город достаточно большой. Она знала, что в нём находится больше двух тысяч домов. Из них почти половину можно отбросить. Ведь сеньора сказала о бедности семьи.