Месть старухи
Шрифт:
– Хотите остаться там?
– Посмотрю. Сейчас в Португалии создать состояние почти невозможно. Испанцы всё прибрали к рукам. Да и Португалия стала не та. Многие земли у нас отняли, собственно, как и саму Португалию. Может, в Индии мне повезёт.
Хуан со всё возрастающим интересом поглядывал на этого тридцатилетнего моряка и раздумывал, как использовать его для возвращения в Карибское море.
Встречные ветры вынудили судно далеко уйти к югу. Здесь ледяные ветры делали своё дело. Люди поголовно простужались, болели, и у Хуана оказалось масса работы. Он вспоминал того мрачного сквернослова лекаря, что лечил у него лихорадку и раны на голове и боку. Вспоминал подсказки помощника, но всё же часто его усилия не приносили облегчения людям.
Потом на ум пришли старые воспоминания. Он понял, что эти снадобья давно состарились, прокисли и кроме вреда ничего причинить не могут. Тщательно проверил настои и почти все вылил за борт.
И всё же матросы на него не жаловались. Хотя четверо уже нашли успокоение в морской пучине, но некоторые выздоровели. Хуан сам удивлялся этому, приписывая это крепости организма матросов.
Прошли мыс Игольный, вышли в Индийский океан, и ветер вновь отбросил судно за мыс и дальше на юг.
– Так можно пробиваться на восток целый месяц! – жаловался помощник дон Невес. – Это я прочитал в лоциях и трактатах видных мореходов. Гиблое место, скажу я вам, сударь.
Помощник не упускал случая подсмеяться над Хуаном, позволял себе иронию, но отношения у них развивались странные. С одной стороны Кловис помогал Хуану, с другой они постоянно беззлобно подшучивали друг над другом. Больше в этом преуспевал дон Кловис Невес ди Морел. И Хуана это нисколько не оскорбляло или унижало.
– Знаете, сеньор помощник, – как-то раз заметил Хуан, – охота мне поделиться с вами своими размышлениями. Но сначала я хотел бы поведать вам мои приключения с одной сеньоритой.
И Хуан подробно рассказал про странные отношения с Габриэлой. Пришлось немного опустить некоторые нюансы, но в основном его рассказ изобиловал подробными описаниями.
– Прежде всего, мой друг, – улыбнулся Кловис, – предлагаю перейти на «ты». Не возражаете?
Хуан приподнял брови, усмехнулся и согласился. Они выпили по кружке вина и Кловис сказал с некоторым сожалением:
– Значит, ты вначале похитил её ради выкупа для своей хозяйки?
– И общем так. Но потом неожиданно страсть обрушилась на меня. Но не я начал первый. Она была для меня слишком высоко, и я просто не осмелился бы предложить себя.
– Скромничаешь? Бывает. И как же потом? – глаза дона Кловиса загорелись.
– Никак. Потом мы постоянно ссорились. Я много раз говорил, что не люблю её. Она это принимала, а потом всё начиналось сначала. Однажды я её едва не прирезал. И тут же мы опять отдались друг другу. Что-то странное происходило с нами. Я её ненавидел и в то же время горел страстью к ней.
– А она как же?
– В том-то и дело, что она всегда первая и делала шаг. Я по глазам её это видел, и меня охватывало чувство, с которым я не мог бороться. Что это?
– Знаешь, Хуан, женщины загадочный народ. Их трудно понять иногда. Но она тебя выдала своим родственникам?
– И не подумала. Правда, они сами всё узнали, когда я её чуть не зарезал.
– Должен признаться, Хуан, что у тебя было действительно знатное приключение. И потом никакого продолжения?
– Мы расстались. Произошло много такого, что заставило меня скрыться. Тут ещё одно было, но это уже совсем другое, Лов
– Другое? У тебя так много всего было! Расскажи!
Приятели выпили по нескольку глотков вина.
– У моей хозяйки была внучка. Красивая мулатка. Почти белая. И она откровенно влюбилась в меня.
– Опять любовная интрижка? Занятно!
– Как раз наоборот! Ей всего одиннадцать лет, Лов. Но мы связаны через её бабку обязательствами. Я обещал помочь девчонке создать хорошую жизнь. А бабка её, как и отец, умерли. Но тут ещё то, что эта Габриэла оказалась сестрой той девчонки. И одна знает об этом, другая, меньшая, ничего не подозревает. А теперь она одна и я ничем не могу ей помочь. Можно было б бросить о ней думать, однако что-то меня заставляет так не поступать.
– А ты хоть что чувствуешь к этой сеньорите?
– Кто его знает? Сам ничего не пойму. Но что-то имеется. Я это знаю!
После этого вечера молодые люди по-настоящему подружились. Им вдвоём хорошо и интересно. Они могли поведать друг другу сокровенное. И всё же Хуан кое-что оставлял, ему не хотелось полностью открываться. Казалось, что так он может попасть в зависимость от португальца, а с этим он мириться не хотел.
Тем временем капитан всё же сумел преодолеть встречные ветры и штормы. С уверенностью он вёл корабль к экватору. Становилось теплей. Больных было уже меньше. Но и лечить было нечем. Никаких микстур и мазей больше не было.
За эти полтора месяца Хуан здорово научился делать вид мудрого лекаря. Такое поведение нисколько не помогало больным, и всё же как-то действовало на матросов и они выздоравливали.
Глава 3
Оставив по левому борту остров Минико, судно с большими трудностями пошло на норд-ост. Вскоре на горизонте показался парус. Два корабля спешили навстречу. Скоро стало ясно, что это португальские суда. Два купца довольно быстро приблизились, обменялись салютами.
Капитаны приказали лечь в дрейф. От одного из купцов отвалила шлюпка.
Сам капитан поднялся на палубу и, обменявшись приветствиями с хозяином, они удалились в капитанскую каюту.
– Что-то долго они там говорят, – проговорил Кловис. – И матросы не отвечают на мои вопросы.
– Наши тоже их спрашивают, – ответил Хуан. – Молчат. Что-то произошло не очень приятное.
– На побережье уже несколько лет идёт тихая война. Один местный раджа вознамерился не подчиняться нам. Но, слава Богу, нас поддержал саморин Каликута. Без его войск этот берег нам не удержать.