Месть трёх поросят
Шрифт:
— Гли-ко-ре-ма-ци-то-за-ме-но-фо-би-я, — по слогам повторила Сэди Уоррен. — Это неизлечимое заболевание. Оно состоит из двух болезней: гликоремацитоза и аменофобии. Из-за первой болезни нельзя есть много — умрешь; а из-за второй — мало, тоже умрешь.
— Какой кошмар! — воскликнула Синичкина.
— Это точно, — кивнула американка. — Итак, моя мама была обречена. Но тут Рич сказал, что не всё потеряно — у него есть знакомый врач, который лечит эту неизлечимую болезнь. Вскоре этот врач появился у нас. Он осмотрел маму и заявил, что может ее вылечить,
Молодцов торжествующе взглянул на Дуракова:
— А я что говорил?!
Да, Димкина версия насчет картины блестяще подтвердилась.
Американка продолжала:
— Рич рьяно взялся за дело. Он раздобыл фальшивое свидетельство о смерти никогда не существовавшей Екатерины Бухалкиной, так же он раздобыл стеклянный гроб с двойным дном. Из-за особой системы зеркал второе дно не просматривалось…
— И это я говорил, — вставил Молодцов, подумав про себя не без гордости: «Классный я сыщик! Классный!»
А Сэди Уоррен рассказывала:
— Вся эта затея с вывозом из России скульптуры мне не нравилась. Но ради спасения мамы я согласилась на план Скотта. А план был такой: я под видом умершей княжны Бухалкиной ложусь в гроб. Рич привозит меня в Россию, якобы на отпевание, находит золотую статую, кладет ее в гроб на второе дно, и мы возвращаемся в Штаты…
— Постой-ка, Сэди, — перебила американку Элька, — я что-то не пойму. Зачем тебе надо было ложиться в гроб, когда туда можно было положить куклу?
— Да ты что, Эля?! — воскликнул Федька. — Таможенники сразу бы врубились, что в гробу восковая кукла.
— Если восковая, может быть, и врубились, а если силиконовая — то нет, — ответила Синичкина.
— Какая? — не понял Дураков.
— Силиконовая кукла. Она практически ничем не отличается от человека. Разве что не живая.
— Кукла в гробу тоже была, — сказала Сэди Уоррен. — Она лежала на втором дне, но я об этом даже не подозревала…
— А почему? — спросили ребята.
— Сейчас узнаете… Рич дал мне специальное снотворное, и я отключилась. А пришла в себя уже здесь, в Хлевном. Тут-то и выяснилось, что Рич Скотт — вовсе не Рич Скотт, а Кирилл Ногососов. Русский аферист и мошенник. Он привез меня в Россию, чтобы убить, а вместо меня положить в гроб куклу, а на второе дно — золотую скульптуру. Затем увезти её в Америку и продать там какому-нибудь миллиардеру-коллекционеру…
— Значит, врач был липовый! — первым догадался Молодцов.
— Липовый, — подтвердила Сэди. — Вместо врача к нам приходил сообщник Ногососова.
— А может, тогда и эта гли-ко-ма… — Синичкина не смогла выговорить. — Ну эта неизлечимая болезнь — тоже липовая?
— Конечно, липовая! — подхватил Дураков. — Ногососов твоей мамаше лапшу на уши навешал, а она и поверила.
Американка грустно вздохнула:
— Нет, к сожалению, мама действительно
— Так он мог одного зайчика и в Штатах убить, — заметил Димка, — Ну то есть тебя.
— Мог, — кивнула Сэди. — Только зачем ему рисковать и навлекать на себя подозрение? В Америке существует закон, по которому человека нельзя обвинить в убийстве, пока не найдено тело убитого. А кому придет в голову искать мое тело в далекой России; на дне Чертова болота…
— Откуда ты знаешь, что тебя в болоте хотели утопить? — спросил Федька.
— А я подслушала разговор сообщников Ногососова…
— Мухомора и Таракана?
— Да, эти люди именно так себя называли. Ногососов поручил им убить меня и бросить в болото. Но, к счастью, мне удалось бежать.
— Ясненько, — сказал Димка. — Выходит, Ногососов где-то здесь.
— Я его тут ни разу не видела, — ответила Сэди, — Но по разговору бандитов поняла: да, он где-то здесь.
— А про картину Бухалкина бандиты ничего не говорили?
— Говорили. Они никак не могут сообразить, где же на ней указано место тайника. Даже рентгеном ее просвечивали.
Молодцов взглянул на Синичкину:
— Теперь ты понимаешь, Эля, для чего нам нужна копия картины?
— Понимаю. Сейчас я её принесу.
И Элька принесла копию.
На картине был изображен большой дом с колоннами, маленькая церквушка с крестом, желтая луна на небе и… И все.
— Не очень-то тут разгуляешься, — буркнул Дураков. — Дом, церковь да луна.
— Значит, статуя либо в доме, либо в церкви, — сделал вывод Молодцов.
— Либо на луне, — сострила Синичкина.
Все дружно заулыбались.
— В доме ее уже сто раз искали, — сказал Федька. — И наши, и итальянцы.
— А в церкви? — спросил Димка,
— А в церкви — двести раз. Пока церковь не сгорела.
Мальчишки и девчонки вновь уставились на картину.
— Ни фига не понятно, — спустя некоторое время пробурчал Дураков. — Может, ты, Эля, чего-нибудь не нарисовала?
— Всё я нарисовала, — ответила Синичкина. — Один к одному… А знаете что, — вдруг прибавила она. — Отойдите-ка в сторонку, а я погляжу на полотно «глазами художника».
Все отошли в сторону, а Синичкина стала смотреть «глазами художника».
Смотрела-смотрела, смотрела-смотрела, смотрела-смотрела…
— Нет, ничего не вижу, — со вздохом сказала она и тут же закричала: — Ой, вижу, вижу!..
— Что, что?! — подскочили к ней ребята. Элька ткнула пальцем в картину.
— Смотрите, лунная тень от церкви падает сюда. Хотя должна падать — вот сюда… — Элька ткнула пальцем в другое место.
И правда, судя по положению луны на небе, бледная тень церквушки лежала явно не там, где положено.
— Тень от церкви указывает на место тайника! — с ходу врубился Молодцов.