Месть в конверте

Незнанский Фридрих Евсеевич

Поговорив с начальством, Галя Романова вежливо распрощалась с симпатичной химичкой и отправилась на встречу с загадочной Наташей Самохваловой.

— Вы Наташа?

— Да.

Из щелки входной двери, открытой на цепочку, на Галину глядела немного напуганная, но очень симпатичная молодая женщина с открытым лицом и действительно великолепной огненной шевелюрой.

— Старший лейтенант Романова. Но можно просто Галя, — улыбнулась гостья.

Наташа загремела цепочкой.

— Входите, пожалуйста.

— Наташа, я вам расскажу все как есть, не буду заходить издалека, — начала Галина, когда они устроились на диванчике в гостиной. — Нас интересует один ваш знакомый. Виктор Жаворонков.

— Что-то случилось? — переполошилась Наташа.

— Сперва скажите, знаете ли вы господина Жаворонкова.

— Ну конечно, я прекрасно знаю Витю. Мы с ним друзья.

— И вам известно, где он сейчас?

Наташа потупилась.

— Нет… Нет, не знаю. А что произошло?

«Врешь, подруга, врешь!» — подумала Галя.

— Я буду с вами откровенна. Ваш друг является одним из подозреваемых в преступлении, которое мы расследуем.

— О боже мой! Витя… Какой ужас! Может быть, это ошибка?

— Может быть. Всегда все возможно. Именно поэтому мы и разыскиваем господина Жаворонкова и надеялись, что вы, Наташа, нам в этом поможете.

— Но я… правда… не знаю!

— Ну хорошо. Тогда расскажите мне о нем, о Викторе. Вы говорите, что близко с ним знакомы?

Наташа смущенно улыбнулась и неожиданно сказала как-то доверительно, по-сестрински:

— Виктор был моим первым мужчиной. Куда уж ближе…

Галя была немного удивлена такой неожиданной откровенностью, но сделала вид, что привыкла к подобным интимным признаниям. Она ласково улыбнулась Наташе в ответ, всячески давая понять, что фундамент доброй девичьей дружбы заложен.

— Вы с ним вместе учились в школе?

— Да. Когда нам было по шестнадцать лет, мы… Ну, в общем, у нас начался роман.

— А почему вы расстались? Извините, что я лезу к вам в душу, просто все это может оказаться исключительно важным для следствия.

— Там была одна грустная история. Это я во всем виновата.

— Вы его бросили?

— У нас должен был быть ребенок. Виктор хотел на мне жениться, хотел, чтоб этот ребенок родился. А я… — Наташа сбилась.

— Понятно, — вздохнула Галя.

— Он ужасно переживал, просто-таки психовал. Сидел дома и смотрел в одну точку, отказывался со мной разговаривать. Потом бросил институт и ушел в армию, в Чечню. На несколько лет пропал из виду.

— А после армии?

— Я знала, что он вернулся, очень хотела ему позвонить, вернуть его, но… боялась.

— Я понимаю.

— А потом, когда умер его отец, я просто пришла на похороны. Подошла к нему — он снова оказался таким родным, таким своим. Мы опять начали общаться, дружить.

— Просто дружить, или…

Наташа улыбнулась и покраснела.

— Извините, — улыбнулась в ответ Галя, — это уже было просто женское любопытство.

Обе девушки рассмеялись.

— Наташенька, вы уж простите, но если Виктор ваш друг, или, выражаясь по-современному, бойфренд, то как же это так вы не знаете, где его найти?

— Он должен быть у себя дома. Обычно он сам звонит мне…

— Где он сейчас работает?

— Витя пока не работает. У него есть небольшая пенсия по инвалидности, плюс у отца его были кое-какие сбережения…

— Инвалидность? — переспросила Галина.

— У него была тяжелая контузия, — вздохнула Наташа. — А тут еще все, что случилось с его отцом. Может быть, была предрасположенность… Короче, у него началась эпилепсия.

— Эпилепсия. Понятно. А что именно случилось с его отцом? Вообще расскажите мне, пожалуйста, про жизнь Виктора Жаворонкова после Чечни — все, что вы знаете.

— Хорошо, — покорно кивнула Наташа и рассказала Гале все то, что она в принципе уже знала.

— Не слишком ли много для одной женщины? — все же сказала Галя. — Просто какая-то Мессалина получается.

— Витюша несчастный человек, — всхлипнула Наташа. — Конечно, все это по большей части несправедливо. Он что-то себе напридумывал, накрутил сам себя. Я знаю Елену Станиславовну. Разумеется, она человек непростой, но… Витя к ней несправедлив.

— И чем же все это кончилось?

— Они перестали общаться. Вечером после этого разговора с матерью у него был очередной припадок. И с тех пор они повторяются все чаще и чаще.

— Наташа, давайте вернемся к началу. Где и как мне найти Виктора?

— Я правда не знаю. — Наташа покраснела. — Он куда-то пропал в последние дни.

Галя достала из кармана визитную карточку.

— Давайте сделаем так. Вот мои телефоны — рабочий, домашний и мобильный. Как только вы что-то узнаете, или вспомните, или просто захотите рассказать — сразу звоните. В любое время дня и ночи, без стеснения. Договорились?

— Хорошо. — Наташа спрятала листок. — Я позвоню вам.

Спустя час старший лейтенант Галина Романова отчитывалась перед своим начальником, Вячеславом Ивановичем Грязновым.

— Ты думаешь, она тебе позвонит?

— Она производит впечатление неплохой и неглупой девушки. Конечно, она безумно любит своего непутевого, чокнутого Виктора и сейчас его выгораживает, потому что ей кажется, что именно этим она ему помогает. Но очень скоро она поймет, что, выгораживая его, только вредит ему.

— Но время, время, девочка. Мы теряем время, а надо что-то делать. Знаешь что…

— Да, Вячеслав Иванович.

— Я думаю, надо выждать денек, а потом насесть на эту Наташу снова. Позвони ей завтра вечером, если до тех пор она не объявится сама.