Месть
Шрифт:
Я выдохнул, выпрямив ноющую спину.
– У вас богатое воображение.
– Да. Я мечтатель, как все мы, - согласился он.
– Зачем вам в кабинете монтировки? Одну нашли рядом с вашей кроватью, по заключению экспертизы - орудие убийства, другую на столе.
– Самооборона.
– От кого?
– От Хэндфорда. Посмотрите, пожалуйста.
Я поднял рубашку. Вивэз открыл глаза и посмотрел на мой синяк.
– Живописно, - сказал он.
– Похоже на абстрактную картину. У меня жена художник. Пишет абстрактные вещи, портреты, пейзажи. Вы называете ей сюжет, и она пишет картину. Опустите
– Это он убил ее, - сказал я.
– На монтировке нет отпечатков.
– Он снова закрыл глаза.
– Ни ваших, ни чьих-либо еще. Есть еще какие-нибудь предположения, Льюис?
Я задумался. Мог ли Джон Пираннес узнать, что мы с Берил ищем Адель? Имело ли смысл идти на убийство ради того, чтобы удержать несовершеннолетнюю проститутку? Может быть, Адель узнала от Тилли-сутенера. Может быть, Тилли решил, что сказал мне слишком много, и приехал искать меня, боясь, что я выдам его Пираннесу. Может быть, он нашел Берил и... Может быть что угодно. Но Дуайт знал, где я живу, и он действовал. Зачем усложнять? Это был Дуайт.
– Нет, - сказал я.
Вивэз открыл глаза, встал и потянулся.
– Ваша биография в порядке. О вас хорошо говорят в прокуратуре округа Кук. Говорят, что вы уехали в депрессии после того, как погибла ваша жена, но что вы не опасны. Я проверю версию о Хэндфорде, посмотрю, как будут развиваться события. Он умен?
– Умен, - сказал я.
– Это плохо. Он может нанять адвоката и отказаться говорить, если мы вызовем его.
– Возможно.
– При отсутствии улик он уйдет, - сказал Вивэз.
– Умные обычно уходят, если у них есть деньги. У Хэндфорда есть деньги?
– Он водитель грузовика, это все, что я знаю.
– Посмотрим, - сказал Вивэз.
– Вы найдете, у кого переночевать? Мы все еще следим за вашим домом. Вряд ли что-нибудь получится, но иногда везет. Вы можете вернуться домой утром.
– Я сниму комнату в «Бест вестерне», - сказал я.
– Хотите, чтобы вас подвезли?
– Я дойду пешком.
– Приятный вечер, только прохладно. Берил Три была хорошим человеком?
– Да, - сказал я.
– Она была хорошим человеком.
– Мелани Себастьян, - сказал он.
– Что вы имеете в виду?
– У вас в кабинете дело на нее. Вы не скажете почему?
– Не скажу, - отрезал я.
– Как вам будет угодно.
– Дело Мелани Себастьян не имеет никакого отношения к убийству Берил Три.
– Оставим этот вопрос открытым, - сказал Вивэз.
– Мы сняли копию с вашего досье на Адель Три. Папка лежала у вас на столе. В данном случае мы не спрашиваем вашего согласия.
Я не оставлял досье Адели на столе. Оно лежало под сиденьем «Гео». Но я не мог протестовать, и не стал.
– Вы свободны, Льюи. В любом случае будет расследование, может быть, суд. Мы, возможно, вызовем вас, чтобы вы рассказали об угрозах Хэндфорда, и о том, как он вас художественно разукрасил, и о том, что он знал, где находится его жена и угрожал ей. Вы единственный свидетель. Будьте осторожны.
– Я буду осторожен, Этьенн.
– Вы правильно произносите, - сказал он, поправляя ремень.
– Последний вопрос. Вы знаете, где можно найти девочку?
Он посмотрел на бумаги на столе и снова на меня поверх очков.
– Адель, - добавил он.
– Я еще не нашел ее. Считается, что она живет с Хэндфордом, но я слышал, что она от него сбежала.
– Слышали?
– Ну, узнал.
– Будьте осторожны, Лью.
– Я буду осторожен, детектив Вивэз.
– Зовите меня Эд, - сказал он.
– Эд, - повторил я.
В «Бест вестерне» были свободные места. Ночная администраторша, худощавая женщина с усталым лицом и приятным голосом, спросила, есть ли у меня багаж. Я понял, что означает этот вопрос. Без багажа в отеле иногда селятся самоубийцы. Эти люди никуда не собираются, и смена белья им не нужна. А может быть, у меня в машине сидит проститутка или чья-нибудь жена и я ищу комнату на несколько часов. Это, конечно, не касалось администрации отеля, а вот мертвые тела и окровавленные стены были им не нужны.
– Я живу в конце улицы, за «ДК». У меня был пожар, все сгорело.
– Очень сочувствую.
– Я застрахован, - сказал я и улыбнулся самой жалобной своей улыбкой.
Мне нужно было побриться, принять ванну и подумать. Дежурная дала мне одноразовый оранжевый станок «Bic» и ключ от комнаты. Она находилась через две двери от той, где Берил Три ждала моего звонка.
Время шло к одиннадцати. Бритье, горячая ванна, мытье с шампунем того, то осталось от моих волос, - и я был готов думать. Но вместо этого включил телевизор и стал смотреть повтор футбольного матча: «Манчестер Юнайтед» играл с неизвестной мне командой.
Я лежал в нижнем белье на постели, погасив свет, и смотрел на парней, которые бегали по полю, наталкивались друг на друга, кричали и старались забить гол. Я выключил звук и заснул, зная, что мой внутренний будильник разбудит меня завтра вовремя, я успею вернуться домой, переодеться, сесть в «Гео» и отправиться на сеанс к Энн Горовиц.
Внутренний будильник не сработал. Мне снился сон про человека, одетого как карточный джокер. Он стоял на подмостках, а вокруг него - внимательно наблюдающая толпа. Джокер вытащил маленькую деревянную коробочку и поднял ее вверх. Он широко улыбнулся и подразнил зрителей, то почти открывая коробочку, то убирая руку. Он проделал это три или четыре раза, после чего на подмостки поднялись трое мужчин с покрытыми цветными платками головами. Джокер посмотрел на них, вскинул голову и стал пританцовывать, чтобы заставить их улыбнуться и вообще как-то расшевелить. Они никак не реагировали, и тогда джокер, поняв бесполезность своих стараний, открыл коробочку и помахал ею. Маленькие кусочки красной бумаги разлетелись во все стороны.
– Ах!..
– выдохнула толпа.
Трое мужчин в платках одобрительно покивали. Кусочки красной бумаги опустились облаком и покрыли пол до самых наших щиколоток. Толпа была в экстазе.
И тогда на подмостки поднялась Берил Три. Такая, какой она была до того, как ей пробили голову. Джокер протянул ей коробочку, из которой продолжали сыпаться кусочки красной бумаги. Берил протиснулась через аплодирующую толпу и подошла ко мне. Толпа ревела от восторга. Берил стала что-то говорить мне, но я не мог расслышать слов. Я знал, что она говорит что-то важное. А потом мужской голос спросил: «Это все?»