Место под солнцем
Шрифт:
Под взглядом Рамона Ливий достал из пистолета магазин, удостоверился, что он полон, и вернул его обратно.
— Чем занимался Сезар, пока я прохлаждался в тюрьме?
— Не скажу, что интересовался деталями его карьеры, но работал он много. В Треверберге полно синтетической дури, которую приготовили в его знаменитой на весь криминальный мир лаборатории.
— А что насчет востока? Сюда он свою дурь привозил?
— Разве что если ему удалось договориться с теми, кто торгует опиумом и героином. Но эти ребята, скорее, отрежут тебе руки и ноги, а потом и голову, а договариваться не будут. Особенно с чужаком. Он и раньше не особо промышлял в ваших краях, думаю, ты в курсе. Зачем спрашиваешь?
— Да так, к слову пришлось. — Ливий сунул ключи в карман джинсов и вышел на улицу. — Пойдешь со мной? Или будешь ждать здесь?
Вместо ответа Рамон шагнул на тротуар, который давным-давно не подметали, и захлопнул дверь машины.
— У тебя есть оружие?
— Если понадобится, я придушу его голыми руками. Но нож на всякий случай имеется.
— Почему ты так не любишь пистолеты? — поинтересовался Халиф, направляясь ко входу в дом.
— Потому что это оружие трусов, как и яд.
— Думаешь, Фуад мертв?
Рамон помолчал, оглядывая разросшиеся кусты во дворе. Дом выглядел так, будто последний жилец выехал отсюда не один год назад.
— Возможно, — наконец ответил он. — Я тебя предупреждал. Не стоило связываться с Сезаром Нойманом. Когда-то вы были друзьями, но твоя история с Эолантой все изменила. За свою семью он готов убить.
— Во время нашего разговора он ни разу не упомянул ни о детях, ни о жене, ни об оставшейся сестре, хотя раньше говорил о них постоянно. Показывал фотографии. Я помню его дочерей, близняшек. Они учились в хорошем колледже во Франции, очень милые девочки. А теперь — только работа. Ты заметил, что у него нет обручального кольца? Когда-то он носил его, не снимая.
— Вы больше не друзья. С чего бы ему с тобой откровенничать?
— Но ведь он приехал, хотя мог отказаться. А в то, что он увидел в этом возможность мне отомстить, верится с трудом. Сезар европеец до мозга и костей. Он не из тех, кто годами вынашивает обиды и ищет подходящий момент. Он решает вопросы быстро и больше к ним не возвращается.
— Иными словами? — поторопил Рамон, которого эти рассуждения начали раздражать с первого слова.
— Сезар не продает наркотики на территории Ближнего Востока — по крайней мере, не в таких количествах, ради которых начинают войны за территорию. У него была тысяча возможностей найти Эоланту, так как он знаком и с работорговцами, но он ее не нашел. Либо вообще не искал. Иными словами, он приехал сюда не из-за Эоланты. И не для того, чтобы отомстить. У него другая цель, но я являюсь частью этого плана. И я думаю, что…
У подножия лестницы, ведшей на второй этаж, Халиф остановился так резко, что следовавший за ним Рамон чудом успел притормозить. Рука инстинктивно метнулась к ножу.
— Не надо, — сказал Ливий, не оборачиваясь. — Кофейком или стаканчиком арака месье Брук нас уже не угостит. Все выпили предыдущие гости.
Валентин лежал на вытоптанном ковре, раскинув руки. Он был в халате, из-под которого выглядывала пижама. На первый взгляд могло показаться, что он упал в обморок, но впечатление портил неестественный поворот головы. Помедлив, Халиф присел и тщательно осмотрел тело.
— Сбросили с лестницы, — сделал вывод он, поднимаясь на ноги. — Сломанная шея — смерть милосердная, что ни говори. Как-то раз он сказал мне, что хочет сделать последний вдох в собственной постели, в окружении детей и внуков. А я шутил, что для реализации этого плана нужно хорошо постараться, и начать побыстрее, в противном случае он и детей сделать не успеет, куда уж до внуков. И вот чем все закончилось.
Сделав шаг назад, Ливий запнулся о сгиб ковра, и Рамон поддержал его за локоть.
— Аднан говорил, что я разрушаю все вокруг себя. И он, как всегда, был прав. Назим, пытавшийся предупредить меня десять лет назад, мертв. Насир мертв. Валентин мертв. Мы могли бы навестить Динара, но, скорее всего, результат будет таким же. Я — король без королевства и без короны, а теперь и без преемника.
— Ну, у тебя хотя бы есть королева, — ободряюще улыбнулся Рамон.
Пальцы Халифа вцепились ему в руку.
— Я убью его, — сказал он, не отрывая взгляда от Валентина.
— Сезара? Давно пора.
— И его тоже. Его — и сукина сына, который все это затеял. Я приносил ему половину своих денег. Решал в его городе все проблемы. Ради него я убил Гектора Минца, хотя мог наплевать на все и поехать с ним. Я считал его вторым отцом, а он говорил, что я ему как сын. И вот чем он мне отплатил, Рамон. Все говорят, что меня предал Фуад, и я должен снять с него кожу на самой людной площади. Но Фуад просто играл по чужим правилам, потому что у него не было вариантов. Он понимал: если он воспротивится, то его заменят другим. У судьи Аднана всегда есть кто-то на примете. Ливий Хиббинс или еще один дурачок — какая разница?
— Чего? — нахмурился Рамон.
— Ничего. — Ливий махнул рукой. — Едем к Брике. Пора поставить точку в этой истории. Она затянулась.
Глава восемнадцатая (1). Настоящее. Северин
— Привет. Не ждала. Что-то случилось?
Вид у Брике, одетой в скромное домашнее платье, был усталый. Волосы она наспех собрала в пучок на затылке, на ее лице Северин не заметил ни намека на макияж.
— Да вроде бы нет, — ответил он после паузы. — Ливий попросил меня за вами присмотреть.
— Мальчики играют в покер, — сказала Брике, имея в виду охранников. — Можешь присоединиться к ним. Если ты голоден, зайди на кухню, пока остатки ужина не убрали в холодильник. Я поднимусь к себе. Голова раскалывается.
В гостиной, которая за последние несколько лет еще ни разу не пустовала в такой час, сидела Тара. Женщина устроилась в одном из кресел у невысокого круглого стола и держала в руках книгу в мягкой обложке. Заметив гостя, она подняла голову.
— О. Привет, Змей. А где… остальные?