Место под солнцем
Шрифт:
— Голоден?
— Нет, спасибо, — ответил Фуад.
— Иди, Фатма, — кивнул Аднан жене.
— Да, мой господин.
Когда женщина ушла, прикрыв за собой дверь, хозяин дома отставил бокал с вином и выпрямил спину.
— С чем пожаловал?
— Халиф вышел из тюрьмы.
— Знаю. Он пригласил меня на ужин. Я успел соскучиться по его застольям. Вино льется рекой, еда великолепна, любая дурь на выбор, приятные собеседники, полуголые танцовщицы живота, каждую из которых ты можешь оттрахать в любое время, а если они тебе не по душе, хозяин найдет что-то получше.
— Меня он не приглашал, остается довольствоваться воспоминаниями.
— А ты бы пригласил на ужин человека, который сдал
Фуад передернул плечами.
— Если бы я не сдал его полиции, он рано или поздно нарвался бы на неприятности. Мы оба знаем Халифа, он это умеет.
— Так чего ты хочешь, дитя мое? Чтобы я поговорил с Ливием и выпросил персональное приглашение?
— Ты должен нас рассудить. Никто не хочет доводить ситуацию до открытого конфликта. Ты отошел от дел и стал судьей, но это твой город, и ты заинтересован в том, чтобы на его территории не проливали кровь.
Аднан облокотился на подушки.
— Не припомню, чтобы брал у тебя в долг, Фуад. Следовательно, я тебе ничего не должен.
— Я хочу, чтобы ты нас рассудил.
Кивнув, хозяин взял с большого блюда горсть темных ягод и отправил их в рот.
— А что по этому поводу думает Ливий?
— Он пойдет мне навстречу. Воевать со мной он не будет, ему это невыгодно. У меня впятеро больше сил, и они прекрасно организованы. В его распоряжении жалкая кучка людей, забывших, что такое дисциплина. Да и он сам уже не тот. Я видел его вчера ночью дома у Тары. Мы перекинулись парой слов.
Прожевав ягоды, Аднан сделал большой глоток вина.
— И я даже знаю, что он тебе сказал. «Ты веселился десять лет, сынок, пришло время собирать игрушки и возвращать королевство папочке». — Собеседник улыбнулся погрозил ему пальцем. — Ливий Хиббинс даже из тюрьмы держал вас за яйца, а теперь ухватит покрепче — и уж точно не отпустит. Он способен прижать всех к ногтю даже с тремя соратниками. Один из твоих ребят узнал о том, что Халиф снова здесь, рассказал остальным — и у них затряслись поджилки. Здоровая реакция, страх полезен, он свидетельствует о наличии инстинкта самосохранения. Ливий таковым не располагает, и я ему об этом говорил не раз, это его беда. А твоя беда — гордыня, дитя мое. И когда-нибудь она сведет тебя в могилу.
— Так ты нас рассудишь?
— При условии, что Халиф даст согласие. Но до того, как ты к нему пойдешь, давай поразмышляем. Что вменяется ему в вину? Власть над этим городом, которую он получил по праву. Немного чревоугодия, чуть-чуть разврата. Невоспитанная, но очень красивая женщина, которую он слишком редко бил плетьми. Любовь к дорогой одежде, деньгам, удобствам…
— Он отымел Тару, — встрял Фуад.
— После десяти лет в тюрьме я отымел бы первую встреченную женщину, а такую эффектную мадам — так тем более. В плане дам вкус у Ливия изысканный, но вряд ли он спрашивал у нее, кто она, до того, как затащить в постель. Да и не думаю, что она сопротивлялась. Тара — умная девочка и понимает, что таким мужчинам лучше давать все, что они попросят, и не упрямиться. В противном случае они возьмут свое силой, и ей будет не до смеха. А что мы имеем в твоем случае? — Аднан начал загибать пальцы. — Ты предал человека, который доверял тебе как брату. Забрал все, что принадлежало ему. Убивал его людей. И — на сладкое. Убил его женщину, пусть и не своими руками. Эоланта была той еще ведьмой, но Халиф ей дорожил. Он имеет полное право убить тебя, твою бывшую жену, твоих детей и всех твоих людей. Хочешь суда? Будет тебе суд. Отойдя от дел, я дал слово уважать всех, кто переступает этот порог, и слово держу. Но если ты совершаешь ошибки, нужно брать ответственность за последствия. Ты ошибся, а теперь пожинаешь плоды. Ты мог убить Халифа в тюрьме. Мог придержать коней и не зариться на чужое. Мог прийти к нему с
Глава восьмая. Сезар. Прошлое
1962 год
Алжир
— До сих пор не понимаю, зачем ты поехала со мной. Я высказался ясно. Это деловой визит.
— В хорошем обществе на мужчин, которые приходят на званые ужины в одиночестве, смотрят косо. Эльдара по понятным причинам не согласилась бы тебя сопровождать, и ее место заняла я.
Сезар бросил короткий взгляд на сестру и вновь сосредоточился на дороге. До города оставалось немногим больше тридцати километров, но он, всегда любивший быструю езду, то и дело притормаживал, ссылаясь на плохую видимость и надвигающиеся сумерки.
— Хочешь посмотреть на друзей и коллег Ливия Хиббинса?
Эоланта достала из сумочки зеркало и помаду.
— В том числе. А еще мне нравится общество Аднана. Он интересный мужчина.
— Что ты сказала своему новому ухажеру, попросив недельный отпуск?
— Ты весь на нервах, братец. Следи за дорогой.
Пальцы Сезара вцепились в руль так, будто он был спасательным кругом, за который хватается утопающий.
— Это не мое дело, Эоланта, но ты творишь глупости.
— Женщины часто творят глупости.
— Только не ты. Объясни мне, что происходит. Я беспокоюсь за тебя. Что за история с Леоном Кадаром, и с чего вдруг ты воспылала к нему такой страстью?
Подкрасив губы, сестра убрала помаду и достала щетку для волос.
— Ты лезешь туда, куда не следует, Сезар. Мы давным-давно договорились не обсуждать личную жизнь друг друга. Я не говорю тебе, что семья плохо сочетается с твоей, с позволения сказать, профессией, а ты не говоришь мне, с кем следует спать.
— Прошу тебя, Эоланта. Ты всегда была воплощением спокойствия и здравого смысла. Крутила мужчинами, как хотела. А теперь ведешь себя так, будто в тебя вселился бес. Не метишь же ты на место этого тюфяка? Хочешь отравить его и сесть в кресло начальника тюрьмы? Но зачем ради такой глупости выстраивать столь сложные комбинации и трахаться с ним целых полгода? С Леоном Кадаром, первые боги тебя побери! Ты не могла найти более достойного мужчину? Не того, кому я мечтаю перерезать горло?!
Эоланта неспешно причесывалась, поглядывая в зеркало.
— Если тебе так хочется перерезать ему горло, не буду мешать. Но сперва я от него кое-что получу.
— Что именно?
— Подписанный приказ о досрочном освобождении Ливиана Хиббинса.
Сезар ударил по тормозам, и жалобно завизжавшие шины на мгновение потеряли соприкосновение с дорогой. Он остановился на обочине и проводил взглядом проехавший мимо автомобиль.
— Не делай вид, что это стало для тебя сюрпризом, — вновь заговорила сестра, продолжая причесываться. — Думаешь, я расспрашивала тебя о нем по просьбе Леона? Собирала компромат, о котором он мечтал? Пусть засунет свои мечты о смертной казни в задницу. А даже если бы что-то получилось, приспешники Аднана Саркиса прирезали бы и его самого, и всех его родственников.
— Ты сошла с ума, Эоланта. Если кто-то узнает об этом, ты попрощаешься с карьерой.
— Нужных высот я уже достигла. Да и особого желания работать под началом мужчины, который трахается как пятнадцатилетний девственник, не испытываю. Изображать страсть, которой нет — тяжелая работа.
Лицо сестры оставалось расслабленным и спокойным. Только сейчас Сезар заметил, что в ее образе появилось что-то незнакомое, одновременно настораживающее и притягательное. Свет, который мог бы исходить от мадонны, реши она наплевать на свои обеты и совратить очаровательного юношу. Она сидела на расстоянии вытянутой руки от него, но ее мысли были далеко.