Место третьего

Тупак Юпанки

«Первичная активация общего Имени всегда начинается с физического контакта. Снимите одежду по пояс. Встаньте напротив Бойца и соедините с ним ладони, передавая потоки энергии через соединённые участки кожи до момента, пока Боец не почувствует их. Положите правую руку на грудь Бойца и держите, пока не ощутите отклик собственной переданной энергии. Соедините Имена. Если активация проходит успешно, Имена высветятся ярче. Если нет — углубите физический контакт. Прижмитесь к Бойцу вплотную всеми открытыми участками кожи (грудь к груди, или спина к спине, или спина к груди — возможны вариации)

и повторите передачу энергии…»

Так, хватит. Кто эту порнографию пишет, да ещё с такими дикими заковыристыми объяснениями? Нет чтобы просто: если не помогло просто подержать Бойца за руку, обнимите, не помогли объятия — целуйте, а если нет… ну, дальше понятно. Пролистываю несколько страниц до концы главы и нахожу имя автора-извращенца. А, ну можно было и не смотреть. Ясное дело, Минами Ритсу. Но так или иначе, даже если я в один прекрасный день лишусь рассудка и потрогаю за что-нибудь Накахиру, никакой активации у нас, понятное дело, не выйдет. Активировать нечего. Я должен ему сначала Имя дать. А это, если верить Минами, тоже какой-то не совсем пристойный процесс. Именем я делиться пока ни с кем не собираюсь, значит, и тут опять по нулям.

Раздумывая, постукиваю пальцем по странице и случайно натыкаюсь на мелкие строки в конце, в которых подсказывается, где ещё поискать информацию по теме. В числе прочих книг внимание привлекает название: «Создание, укрепление, восстановление и разрыв искусственной Связи». А вот это может пригодиться. Пробегаюсь глазами по многочисленному списку авторов, к неудовольствию нахожу имя Минами и там, складываю все разложенные на столе книги стопочкой и оттаскиваю к библиотечкой стойке. Сгружаю всё это перед Анзу-сан, которая отрывается от компьютера, снимает очки и дежурно улыбается.

— Нашли, что искали? — и фраза у неё эта дежурная, она так всем говорит.

— Пока нет. Но мне бы ещё книгу, о создании искусственных Связей.

— А. Авторства Минами-сенсея?

Я улыбаюсь, чтобы скрыть просящуюся гримасу.

— Да, она самая.

— Минуту, — Анзу-сан несколько раз щёлкает мышкой, крутит колёсико и качает головой: — К сожалению, её совсем недавно забрали в читальный зал.

— Да? А кто? И надолго?

— Я не в курсе, — улыбается она, — вы же знаете, ученики могут читать в зале до закрытия библиотеки.

Прекрасно, просто прекрасно. Если это кто-то из знакомых, можно подойти, объяснить ситуацию и попросить одолжить книгу на вечерок.

— А вы не могли бы подсказать?..

Книга в чёрной кожаной обложке ложится на стол рядом с моей стопкой. А за спиной раздаётся негромкое:

— Благодарю.

— Нашли, что искали? — Анзу-сан смотрит через моё плечо.

Здорово. А меня что, уже не существует? Я тут просто так стою, что ли?!

— Нашёл. Всего доброго.

Я мельком гляжу на книгу, и брови ползут вверх: «Создание, укрепление, восстановление и разрыв искусственной Связи». Как вовремя-то. Оборачиваюсь, чтобы посмотреть, кто ещё такой же любопытный, как я. Но позади уже никого нет, а дверь в библиотеку закрывается.

— Вот и она! — Анзу-сан подвигает книгу ко мне. — Вам сегодня везёт.

— Кто он? — я почему-то всё ещё смотрю на дверь. — Жертва без

пары?

— Нет, Боец. Вы будете читать здесь или возьмёте с собой?

Я опускаю глаза на книгу, и у меня резко пропадает желание к ней притрагиваться. Куда больше меня интересует вопрос: Бойцу-то такое чтиво зачем? Связь устанавливать — задача Жертвы.

Уже открываю рот, чтобы ответить, как вдруг дверь распахивается и в библиотеку, тяжело дыша, вбегает Хироши.

— Сэймей! Нужна твоя помощь, скорее! Идём! Пожалуйста, идём со мной быстрей!

Ну что там случилось-то? Умирает кто-то? Или Хироши опять поймали, когда он пытался кому-то впарить очередной мобильный? Что бы ни произошло, при Анзу-сан расспрашивать его нельзя.

— Спасибо, я потом почитаю, — говорю я Анзу-сан, которая таращится на Хироши во все глаза, и выхожу в коридор следом за ним.

— Слушай, там такое! — начинает он возбуждённым шёпотом. — Я не представляю, что делать, Саки опять с катушек слетела. Забилась в угол, рыдает, швыряется в меня всем, что под руку попадёт. Я не знаю, как её в чувство привести, уже всё перепробовал. Помоги, я тебя очень прошу, а? В долгу не останусь — ты знаешь.

— А Уэда-сенсея опять звать не стал?

— Да я… Ты понимаешь… — он мнётся и смущённо скребёт затылок. — Ну ты же знаешь…

Дальше можно не продолжать, всё я прекрасно знаю.

Хироши, Жертва Friendless, один из моих самых хороших знакомых здесь. Я почти сразу его заприметил, когда попал в школу, он на тот момент проучился здесь уже год. Человек он полезный во всех смыслах. Во-первых, у него много связей и тут, и за пределами «Семи Лун». Его родители тесно связаны с якудза в Киото. Хироши даже говорит, что отец — местный сятэй. Насколько это правда, я не знаю, но пару лет назад он мне здорово помог.

Я был дома на каникулах, и отец «обрадовал» меня новостью, что в районе Рицкиной школы уже почти месяц пасётся какой-то педофил, который уже успел напасть на двоих детей. Ничего особенно страшного он с ними, к счастью, не сделал, но напугал так, что они даже его внешность описать толком не могли. Сказали только, что он почти налысо выбрит и одет в чёрную куртку, а больше ничего рассказать не сумели. Я сначала эту историю мимо ушей пропустил, а потом чуть не поседел, когда в первый после каникул учебный день повёл Рицку в школу и увидел очень похожего по описанию мужика среди деревьев. Он стоял, курил, внимательно следил за детьми, которые входили в школу, и — что самое жуткое — больше всех пялился именно на Рицку. Не знаю, может, конечно, и воображение разыгралось, и не «больше всех», но мало ли…

Вернувшись в Луны, я ходил мрачный и всё думал, что делать, потому что отец к моим словам отнёсся слишком легкомысленно. Заявил, что преступник вряд ли будет у одной школы всё время торчать. Но я-то точно знаю, что видел именно его! У меня в то время уровень паранойи так зашкалил, что я по два раза на дню звонил Рицке, чтобы проверить, всё ли с ним нормально, и жалел, что у него нет мобильного — а то бы я по десять раз на дню названивал. Пробовал с матерью поговорить, но она тоже меня слушать не стала. А что я ещё мог сделать, мальчишка двенадцати лет?