Металл дьявола

Сеспедес Аугусто

Омонте показал рудник Эстраде. Нагнувшись, он поднял кусок породы, которую выносили пеоны из шахты.

— Вот в этой — сорок процентов. Но дальше по ходу жилы содержание олова достигает семидесяти пяти. Там руду можно просто укладывать в мешки. А остальную — дробить, и даже без промывки получим от сорока до шестидесяти процентов.

— Невероятно!

— Все образцы, которые я доставил в Оруро, показали такое содержание металла.

— А мощность жилы?

— Мощность? Ха-ха… Вара с четвертью! Сами

увидите.

Они спустились в шахту. При свете фонаря Эстрада разглядывал сквозь желтые очки обнаженную породу.

— Видите? И это не гнездо. Она идет все дальше и дальше. Мы двигались почти параллельно, по ходу той паршивой жилы.

Они вышли из шахты, продолжая беседу.

— Новость уже разнеслась повсюду. Теперь необходимо организовать вывоз и выиграть тяжбу. Ясней ясного, что Артече не захочет выпускать из рук жилу мощностью в вару с лишним. Будем бороться за жилу. Я — в Оруро, вы — здесь.

— Здесь без оружия не обойтись.

— Разумеется. Для этого Сентено и рекомендовал мне вас. Надо быть начеку. Завтра мне доставят шесть армейских ружей.

— Почем?

— Дорогонько… По пятьдесят песо.

— У меня есть еще «ремингтон».

Эстрада остался на руднике управляющим. Антония с сыновьями переселилась в Унсию, а Омонте отправился в Оруро. В Чаянте Эстрада вербовал бурильщиков и рудокопов, суля им крупные заработки, заставляя правдой и неправдой соглашаться на свои условия.

Кругом строились новые хижины; в одной из них, самой просторной, расположилась пульперия: весы, мешки с мукой и рисом, бутылки с агуардьенте, крахмал, маис, банки сардин, кока, динамит и сигареты.

Невиданно богатую металлом руду действительно оставалось только укладывать в мешки у самой шахты. Породу победнее дробили в толчее, работавшей круглые сутки, и тоже немедленно ссыпали в мешки. Грозила нехватка мешков, но слава о великом открытии настолько подняла кредит Омонте в Оруро, что ему удалось раздобыть все необходимое.

На руднике требовалось все больше воды, и пеоны работали на прокладке нового канала. Однажды они прибежали в лагерь избитые.

— Гринго поколотили нас, тата, там наверху.

С тех пор Эстрада, вооружась ружьем, стал наблюдать за работами. Взобравшись как-то на одну из вершин, он увидел, что на западном склоне горы раскинулся еще один лагерь, и там тоже шла оживленная работа.

Но вот, когда Эстрада сидел за выпивкой у знакомой чолы в Унсии, прибежал какой-то индеец и сообщил ему новость:

— Они захватили старую шахту.

Целый час добирался Эстрада до старой шахты, где Омонте прекратил работы несколько месяцев назад. Незнакомые люди стояли у входа. Он направился прямо к ним.

— Что тут происходит?

В это время появился бородатый чилиец и плечистый гринго с висящим на поясе револьвером в кобуре.

Это шахта

компании «Прогресс».

— С кем тут следует разговаривать? — спросил Эстрада. — С этим, — он ткнул пальцем в бородатого, — или с вами?

— Со мной, — отвечал гринго.

— Ладно, с вами так с вами. Вытащите-ка свой револьвер и разрядите, не то я сам его вытащу. Раз, два, три!

Гринго и не прикоснулся к револьверу. Тогда Эстрада подошел, к нему вплотную, в руке его появился кольт, и этот кольт он приставил гринго ко лбу.

— Послушайте, — сказал Эстрада, — я не хочу драки между пеонами. Если желаете решить дело, как мужчины, договаривайтесь только со мной. Идет?..

Он растолкал индейцев пинками, а в это время на тропинке показались пеоны из рудника «Провидение», вооруженные ружьями, ломами и кайлами, и посланцам «Прогресса» пришлось убраться.

Через несколько дней по дороге в город произошло нападение на караван с рудой. Какие-то незнакомцы разогнали индейцев-погонщиков.

— Это ворованная руда, рудник принадлежит сеньору Артече, — заявили они погонщикам в свое оправдание.

Омонте вернулся на рудник вместе с двумя весьма сомнительными типами из Кочабамбы, отсидевшими в Клисе в тюрьме за убийство. Их нанял Сентено в Пулакайо и, рекомендуя, произнес следующее краткое похвальное слово:

— Они храбрецы, указательный палец у них так и чешется нажать гашетку. Впрочем, у них все пальцы чешутся… ухватить чужое добро.

После похищения руды Омонте пришлось снова отправиться в Оруро и заявить властям, что подстрекателем всех бесчинств является Артече. В Оруро весть об открытии новой жилы дошла с совершенно фантастическими подробностями, и Артече еще яростнее стал бороться за восстановление своих прав на пятьдесят гектаров рудника «Провидение». Вдобавок он еще предъявил требование на четыре гектара Уачипондо, неправильно показав расположение обоих участков.

Артече был белый и пользовался известным влиянием в правящих кругах. Он добился решения суда о передаче рудника доверенному посреднику. Альгвасил отыскал Омонте в баре, где тот выпивал со своими приятелями, и при свидетелях вручил ему уведомление. Омонте отказался подписать его.

— Это подлость, будь они все прокляты! Этот Артече подкупил судей. Но мы еще посмотрим.

Тут же в баре его предупредили:

— Будьте начеку. Он похваляется, что захватит рудник силой. Говорит, будто вся ваша добыча принадлежит ему.

— Принадлежит ему? Я всю гору насквозь прогрыз, а теперь, когда я напал на жилу, она принадлежит допу Артече? Пусть убирается ко всем чертям, пока жив!

Омонте бушевал, ярясь на своих собеседников, словно они-то и собирались отнять у него рудник, и, все больше распаляясь с каждым выпитым стаканом, выкрикивал угрозы и проклятия.