Металлическое чудовище
Шрифт:
Неожиданно на стенах, на потолке, на полу вспыхнули бесчисленные огоньки. Как будто с них сняли покров, будто они пробудились от сна, мириады сверкающих точек появились на светло-синих поверхностях; огоньки разглядывали нас, оценивали, издевались над нами.
Крошечные огненные точки – глаза металлических существ!
Этот коридор не проложен в неживой материей чудом инженерного искусства; его раскрытие не вызвано невидимыми механизмами. Это жизнь; пол, потолок, стены – все живое, все состоит из металлических существ.
И раскрытие проходов, так же
Все эти действия – сознательное, скоординированное исполнение приказов гигантского общего сознания, которое, подобно духу роя, душе муравейника, оживотворяет каждую отдельную часть.
Мы начинали понимать. Если это правда, тогда столбы гигантского зала, его грандиозные стены – все это Город как единое живое существо!
Построенный из тел бесчисленных миллионов. Бесконечные тонны образуют столб, в котором каждый атом живой, мыслящий.
Металлическое чудовище!
Теперь я понял, откуда возникало ощущение, будто стены бесчисленными глазами Аргуса смотрят на нас. Они действительно смотрели на нас!
Ощущение внимательного разглядывания – на самом деле разглядывали бесчисленные миллиарды крошечных глаз живого вещества, из которого создан Город.
Видящий Город. Живой Город!
Не тайный механизм закрывал стены, скрывая от нас Норалу, играющую с маленькими существами. Никакой механизм не сдвигал и не раздвигал стены, не руководил несущимися шарами. Они подчинялись сознанию того гигантского существа, частью которого были; из их тел состоит эта чудовищная мыслящая масса!
Я думаю, что эта ошеломляющая истина на какое-то время свела нас с ума. Мы побежали, схватившись за руки, как испуганные дети. Потом Дрейк остановился.
– Клянусь всеми дьяволами этого места, – торжественно заявил он, – я больше не побегу. Ведь в конце концов мы люди. Если они убьют нас, значит убьют. Но клянусь создавшим меня Господом, больше я от них не побегу. Умру стоя.
Его храбрость подбодрила меня. Мы вызывающе пошли вперед. Снизу, из-под нас, сверху, с потолка, со стен по всему пути на нас смотрело множество глаз.
– Кто бы мог подумать? – бормотал Дрейк про себя. – Живой город! Живое гнездо, огромное живое металлическое гнездо!
– Гнездо? – я уловил это слово. Что это значит? Муравейник солдат-насекомых, город муравьев, который Биб изучал в Южной Америке и о котором как-то рассказывал мне. Этот город создавался из живых тел муравьев, точно так же, как этот Город – из тел кубов.
Как выразился Биб [7] , «дом, гнездо, очаг, детская, брачные покои, кухня, спальня и зал собраний насекомых-солдат». Построенный и заселенный слепыми свирепыми маленькими насекомыми, которые, руководствуясь только запахом, осуществляют грандиозные операции, самые сложные действия. Это нисколько не более удивительно, подумал я, как только избавишься от парализующего воздействия формы этих металлических существ. Откуда приходят стимулы, правящие ими, стимулы, на
Note7
Уильям Биб. Атлантик Мансли, октябрь 1919. – Прим. автора
А откуда приходят приказы, которым повинуется армия муравьев; приказы открыть тот или иной коридор в муравейнике, образовать помещение, заполнить его? Такая же загадка?
Мои мысли прервало ощущение, что я движусь с возрастающей скоростью, что тело мое стало легче.
Одновременно я ощутил, что поднимаюсь над полом коридора и с довольно большой скоростью лечу вперед. Посмотрев вниз, я увидел в нескольких футах под собой пол. Дрейк положил руку мне на плечо.
– Закрывается за нами, – прошептал он. – Они нас выталкивают.
Действительно, коридор будто устал от нас. Он решил… подбросить нас. За нами он закрывался. Я с интересом отметил, как точно это закрытие совпадает с нашей скоростью, как легко сливаются стены.
Наше продвижение все ускорялось. Как будто мы, лишенные веса, плывем в каком-то бурном ручье. Впечатление странно приятное, апатичное – какое слово использовала Руфь? – элементарное. Поддерживающая сила исходила как будто отовсюду, от стен, с пола и потолка. Движение ровное и без всяких усилий. Я видел, что перед нами коридор открывается, как закрывался сзади.
И повсюду маленькие глаза подмигивали… смеялись.
Опасности нет, не может быть. Все глубже проникало с мой мозг чуждое сознание спокойствия. Все быстрее и быстрее плыли мы – наружу.
Неожиданно перед нами блеснул дневной свет. Мы прошли в него. Сила, державшая нас, отступила. Я почувствовал под ногами прочную почву: стоял, прислонившись к стене.
Коридор кончился – и закрылся за нами.
– Выпнули! – воскликнул Дрейк. Неуместное слов, вульгарное, но оно вполне описывало мои чувства.
Нас выпнули в башенку, выступавшую из стены. И под нами расстилалась самая поразительная, самая фантастическая картина, какая представала взгляду человека с самого сотворения.
20. СОЛНЕЧНЫЕ ВАМПИРЫ
Это был кратер; в полмили высотой и в две тысячи футов высотой тянулся край круглого углубления. Над ним круг белого сверкающего неба, и в самом центре этого круга – солнце.
И сразу, не успев еще разглядеть и десятой части картины, я понял, что это – самый центр Города, его важнейший орган, его душа.
Вокруг края кратера располагались тысячи огромных весенне зеленых вогнутых дисков. Как пояс из гигантских перевернутых щитов; и в каждом, как герб щита, ослепительный огненный цветок – отраженное расширенное солнце. Ниже этого пояса виднелось еще множество дисков. И в каждом отражение солнца.
В ста футах под нами дно кратера.
С него поднимался лес гороподобных конусов, светящихся, гигантских. Они вздымались ярус за ярусом, фаланга за фалангой. Все выше и выше поднимались их острые вершины.