Металлист. Назад в СССР
Шрифт:
— Ха-ха! Мирный атом в каждый дом! Ну вы даёте! — расхохотался Толик, едва мы доиграли.
— Да вроде песня как песня… — пробормотала Варя.
— Не, всё круто! — махнул рукой пионер. — А ещё есть такое?
— Мы ещё «Каскадёров» разучиваем. Я, кстати, текст принесла, Саш, держи, — Света протянула мне сложенный вчетверо тетрадный листочек.
— Вроде тоже песня неплохая… — пробормотал Толик.
Я вчитывался в пляшущие рукописные строчки. Незамысловатый текст, но довольно
— Спасибо, Светик. Где взяла? — спросил я.
— По радио передавали. Я и записала быстренько, — улыбнулась она.
— Молодчина, Света, — похвалила её Варя. — Может, и их сыграем?
— Показывайте, — с готовностью отозвался Толик.
Мы заражали друг друга энтузиазмом, работая над песнями по несколько часов кряду, оттачивая своё мастерство и занимаясь тем, что каждый из нас искренне любил, музыкой. Все проблемы и невзгоды сразу отступали на второй план, всё плохое забывалось. За это я и любил наши репетиции.
Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Прогнали все песни ещё по одному разу, и Катя, как обычно, взмокшая после игры на барабанах, запросилась домой.
— Ребят, мне домой бежать пора, — сказала она.
— Значит, закругляемся. Без барабанов особо не поиграешь, — сказал я. — Толик, ты как? Готов с нами играть?
— Всегда готов! — шутливо воскликнул пионер, убирая бас обратно в клетчатый чехол. — Мне нравится. Не балалайка, конечно, но тоже круто!
— Отлично, — сказал я. — Завтра после шестого урока приходи опять.
— Завтра у меня кружок авиамоделирования, не могу, — сказал Толик.
— Ладно, завтра без тебя… Послезавтра? — протянул я.
— Послезавтра в художку, — сказал он.
— В четверг? — спросил я.
— В четверг можно, — закивал Толик. — Виктор Борисыч всё равно болеет пока.
— Кто? — не понял я.
— Тренер. По плаванию, — сказал Толик.
— Ясно… В четверг, значит, приходи, будем отрабатывать материал, — сказал я.
— Договорились! — улыбнулся он, махнул всем рукой на прощание и вышел.
С девочками мы, как обычно, вышли все вместе. Прошлись по двору школы, остановились у калитки. С тополей, росших вдоль сетчатого железного забора, уже почти облетела листва, голые ветви качались на ветру. Старшеклассники гоняли мячик, играя в одно касание, неподалёку от них высилась груда портфелей. Я почувствовал чей-то пристальный взгляд и внимательно посмотрел на них, но не заметил ничего стоящего внимания.
— … а у Любочки туфли видела какие? Чешские! — донёсся до меня обрывок девичьего трёпа, который я обычно пропускал мимо ушей.
— Не-а, чё-т не обратила внимания…
— Классные такие!
Я вновь погрузился в собственные мысли, полностью выпадая из разговора. Меня
— Ну, ребят, я побежала! — воскликнула Катя.
— Пока, Кать! — машинально отозвался я.
Варя издала сдавленный смешок. Ну да, конечно.
Пошли домой втроём, Света спустя какое-то время тоже убежала домой, провожать её до КПД мы не стали. А Варя на середине пути вдруг остановилась и хлопнула себя по лбу ладошкой.
— Блин! Мне же бабушку надо с почты встретить! — воскликнула она.
— Помочь, может? — предложил я машинально. — Там чего, сумки тащить? Посылки?
— Не! Саш, до завтра! — воскликнула Варя.
Ладно, навязываться не буду. Пошёл домой один, задумчиво пиная камешек по дороге. Ощущение чужого взгляда никуда не исчезло, наоборот, только усилилось. Я пару раз обернулся, но никого так и не увидел.
Дошёл до конца улицы Блюхера, остановился у колонки, попил воды.
— Эй, паря! — окликнули меня сзади.
Я выпрямился, утёр лицо тыльной стороной ладони, повернулся на зов. Ко мне быстрым шагом приближался какой-то нервный парень в спортивной куртке. Руки он держал в карманах, на голове у него возвышалась шапка-петушок с олимпийским мишкой. Глаза бегали, ноздри гневно раздувались, хотя я видел его абсолютно впервые.
— Это ты Таранов? — спросил он.
— Ну, допустим, — сказал я.
— Ты чё за Катькой таскаешься? — с наездом спросил он. — Зубы лишние выросли?
Я кое-как сдержал рвущийся наружу смешок.
— А ты ей кто? — спросил я.
— Катька — девушка моя, понял? — выпалил он. — Ещё раз тебя рядом с ней увижу — убью!
— А она-то хоть в курсе, чья она девушка? — хмыкнул я. — Это тебя, что ли, батя её с лестницы спустил?
— Ну всё, хана тебе, козлина! — зашипел парень.
Буйный какой-то. Не удивлюсь, если он сам таскался за Катериной, возомнил себе невесть что, а потом не смог пережить её отказ достойно, и теперь ищет причины.
Он бросился на меня с кулаками, но я именно этого и ожидал. Шаг в сторону, и его кулак пролетает мимо, как и он сам, зато я придаю ему немного ускорения, толкая агрессора в спину и подсекая ногой.
Буйный споткнулся, попытался удержать равновесие, коснулся пальцами стылой и сырой октябрьской земли, проревел матом что-то неразборчивое.