Метаморфоза
Шрифт:
Действительно, сам лещ был весьма объемный. При желании, за ним можно было спрятать голову. С одной стороны рыба была почти полностью обглодана, а крючок попал в пасть сому через ребра леща. Получилось, что падальщик-сом присосался к попавшейся на крючок рыбе, заглотив острое жало.
– Удивительно. Не часто такое встретишь. Ну что, улов отличный, я считаю. Можно сматывать удочки и собираться - рыбалка закончена.
Без четверти четыре две груженые лодки тихо отплывали от берега. Осторожно опуская весла в воду, придерживаясь дальнего берега, они проплывали мимо резиденции. Ни одного огонька, никаких
Через два часа капитан решил, что опасное расстояние пройдено и можно остановиться на отдых. Выбрав глухое место между рекой и ее затоном, Николай достал припасенную еще в туристическом магазине леску, взял с собой несколько световых гранат и отправился вглубь зарослей. Перешеек между рекой и затоном измерялся десятком метров. Быстро установив растяжки, капитан вернулся к лодкам.
Все спальники уже были разложены на примятой траве. Недолго думая Николай стянул вымоченные в утренней росе штаны, разулся и последовал общему примеру.
Проснулся он от жары. Утреннее солнце светило прямо на него, прилично нагревая и без того теплый спальник. Солнечные лучи, преломляясь листьями, плясали на лице зайчиками, от чего в глазах мельтешили тени.
– Сколько времени?
– Сонным голосом спросил капитан у Виктора, который чистил картошку, сидя на бревне. Тот усмехнулся и поднял к глазам запястье.
– Да пол одиннадцатого уже, горазд ты спать.
– Было совершенно очевидно, что и сам Виктор бы проспал дольше, если бы все зависело только от него.
– И еще бы проспал. Утомленный боец - плохой боец.
– Капитан до конца расстегнул молнию спальника и завозился. Встав, натянул штаны и нырнул в берцы.
– Могли бы и полог от солнца натянуть над спящим товарищем, - продолжал он причитать шутейно-обиженным тоном.
Жизнь уже вовсю кипела. На дальнем конце поляны плясали короткие язычки пламени, облизывая рубленые ветки и подогревая воду в кастрюле. Около костра колдовала единственная женщина, и пахло оттуда так, что у Николая громко заурчало в животе.
– Ахахаха!
– Громко засмеялся Виктор.
– Не успел встать, ему уже жрать подавайте. Теперь, чтобы не выбиваться из знаменитой схемы Фримена, тебе осталось сделать только одну вещь, - и он продолжил смеяться. Весело, беззаботно и как-то по мирному. Капитан уныло усмехнулся. На этот раз искренне. Очень уж он скучал по мирной жизни, закончившейся в одночасье. И еще сильнее скучал по двум самым любимым на свете женщинам - по жене и дочери.
– Что за Фримен?
– Спросил он, совершенно не интересуясь ответом.
Каждый день его съедали страхи и тревоги, которые он старательно загонял подальше в нутро. Как там они? Берегут ли их, заботятся ли? Обустраивают комнату на новой базе в санатории или что-то пошло не так, и семья продолжает ютиться в небольшом кабинете здания УВД?
Дочери совсем недавно исполнилось восемь лет. Даже после наступления беспорядков и обрушения государственной системы, родители упорно продолжали заниматься воспитанием и обучением любимой и единственной доченьки. Каждый день красавица-жена проводила уроки по оставшимся учебникам, обучая кроху знаниям. У нее не было педагогического образования,
Сам Николай, каким бы уставшим не был, регулярно спрашивал таблицу умножения у Дашеньки, если она не спала во время его прихода. Он улыбнулся, вспоминая дочь. Весело и задорно играя, за каждый неверный ответ он щекотал смеющегося и визжащего ребенка... Воспоминания плавно перетекли от дочери к жене. Перед глазами встала высокая Леночка с игривыми ямочками на щеках, но раздавшийся голос Виктора опять вернул его к действительности.
– Ну это интернет-персонаж. Популярен был какое-то время. Типа философские проблемы и аспекты бытия раскрывал. Вот он и говорил, что люди живут по принципу 'жрать - спать - срать'. На ютубе тысячи просмотров собирал.
Капитан украдкой опустил руку в карман и поправил трусы, пытаясь справится с утренним стояком, который выдавал его с потрохами. Тихо затянул старую песню и зашагал к реке:
'Завтра вновь тревога - в пять утра подъем.
Взяли парашюты - на аэродром.
У машин крылатых зазвенит в ушах.
Кто целует ямочки на твоих щеках?'
Но быстро прекратил, сплюнув. Смысл песни совершенно не подходил под ситуацию, а ассоциации вызвала только фраза о ямочках.
В высоких зарослях камыша показалась тонкая палка, взметнувшаяся к небу. За ней вынырнула спина Юрия Константиновича. В воздухе, задевая кончики речной осоки, трепыхалась рыбешка.
– О! Вижу все нормально, если главрыбак на рабочем месте!
– Пошутил капитан.
– Это что за рыба?
– Они подошел ближе.
– Окуньков наловил.
– Тихо произнес собеседник, мягко улыбаясь. Он вообще отличался спокойным говором и почти постоянной мягкой улыбкой.
– А на что? Неужели червей где-то отыскали?
– Нет. У нас производство безотходное. Вон - кивнул головой, снимая с крючка оранжевую рыбку - сома выпотрошили. Леща и остатки тухлятины на прикорм пустил, оно и пошло на кишки за здорово живешь. Ты давай, умывайся умывайся. Я уже все.
Он отошел в сторону, отрезал леску с ветки-удочки и принялся наматывать ее на картонку. Дождавшись, пока капитан завершит утренний туалет, выбросил остатки наживки в воду и вместе они вернулись к костру. В стороне затрещали ветки, зашуршала трава. Из-за деревьев показался Жека с охапкой дров в руках.
– Блин, все штаны намочил...
– Да ладно, не переживай.
– Не упустил случая пошутить над другом Виктор.
– Никто не подумает, что это роса.
– Вот смотрю я на вас, на это все и прям сердце щемит.
– Не обратил внимания на шутку капитан.
– Такое впечатление, что мирно путешествуем. Туристический выход. Знаете, я так на байдарках в молодости ходил. Как просрали все?!